— У меня есть еще целый день и ночь. До двух склянок завтрашней ночной вахты, — ободряла она себя, снова прижимая напильник к кандалам. — Я справлюсь.
Баркас избавился от тяжелого груза и теперь шел легко. На руле стоял Мансур, а Джим сидел на веслах, глядя назад, за корму. Он то и дело усмехался, вспоминая краткий разговор с Луизой. Она говорила на английском, на хорошем английском, с едва лишь заметным голландским акцентом, и показала себя умной и энергичной. Она быстро откликалась на обстоятельства. Нет, она не походила на примитивных теток, попадавших в тюрьму. Джим видел ее обнаженные ноги, когда она толкала крышку бойницы. Конечно, они выглядели до жалости худыми от голода и несли на себе следы от цепей, но при этом были длинными и прямыми, а не деформированными рахитом. «Хорошей породы!» — так обычно говорил его отец. И рука, забравшая у него мешок, несмотря на обветренную кожу и сломанные ногти, имела прекрасную форму и тонкие пальцы. Рука настоящей леди, а не рабыни или посудомойки.
«Да, она не пахнет розами или лавандой, — думал Джим. — Но ее ведь бог знает сколько времени держали взаперти в том вонючем трюме… Так чего тут можно ожидать?»
Он вполне оправдывал Луизу. Потом он подумал о ее глазах, удивительных синих глазах, и его лицо стало мечтательным. «Я в жизни не видывал у девушек таких глаз! И она говорит по-английски…»
— Эй, кузен! — окликнул его Мансур. — Держи ритм! Ты нас увезешь на остров Роббен, если не будешь внимателен!
Джим очнулся от грез как раз вовремя, чтобы отреагировать на следующую волну, высоко поднявшую корму лодки.
— Море начинает волноваться, — проворчал его отец. — К завтрашнему дню наверняка шторм нагрянет. Надо нам перевезти остатки груза до того, как волны слишком поднимутся.
Джим отвел взгляд от удалявшихся очертаний корабля и посмотрел вокруг. И упал духом. Штормовые тучи и вправду грудились на горизонте, высокие и мрачные, как горы.
«Мне нужно придумать предлог, чтобы остаться на берегу, когда на „Чайку“ повезут последний груз», — решил он.
Другого шанса подготовиться у него могло и не случиться.
Когда мулы вытягивали баркас на берег, Джим сказал отцу:
— Я должен повидаться с капитаном Хьюго. Он может нас задержать, если не получит монеты в свой жирный кулак.
— Пусть подождет, старый корабельный вор. Ты мне нужен для перевозки.
— Я ему обещал, да у тебя и так целая команда для следующей доставки.
Том Кортни обжег сына пристальным взглядом. Он слишком хорошо знал Джима. У того явно было что-то на уме. Не в его духе увиливать от работы. Наоборот, он являл собой надежную опору для Тома. Именно Джим договорился о хороших условиях с экономом тюремного корабля, добыл у Хьюго лицензию на торговлю, сам занимался доставкой первой партии груза. Ему можно доверять.