Затем метрах в семидесяти от них какие то крупные птицы метнулись в сторону и быстро скрылись за вершиной сопки. По цвету оперения Степаныч определил их как глухарей. Но Золотов не давал ему развернуться и серьёзно заняться охотой.
- Сначало надо оторваться от Семёна, - говорил он в ответ на умоляющий взгляд напарника. Полковнику стало казаться, что Золотов боится охотника как-то уже по особому, панически, поддаваясь какому то внушённому страху. К вечеру они подошли к местности где временами сопки, обращённые на северную сторону,
совсем не имели леса, лишь густой, таёжный травостой.
- Что-то его не видно, - сказал Степаныч, когда заметил как Золотов начал более часто оглядываться назад. Тот сразу сплюнул и выругался.
- Просят тебя поминать его на ночь глядя? Ещё обьявится.
- А может Пашка его всё таки сделал?
- Не знаю, но уйти надо подальше.
А Семён в этот день и в самом деле не спешил. Утром он еле поднялся с земли, всё тело болело так, словно по нему проехался каток для укладки асфальта.
Тщательный медосмотр оставил неутешительные итоги. Всё тело, начиная с лодыжек представляло собой один большой синяк. Особенно досталось правой руке. Семён даже подумал было, что Золотовский телохранитель сломал её, но ощупа грандиозный кровоподтёк убедился, что слава богу, это не так. Но больше всего пострадала ладонь. Кроме пореза на ней отпечаталась ещё и раскалённая дужка котелка. Оба шрама почти идеально перекрывали друг друга, так что резанную рану Астахову даже не пришлось перевязывать, кровь остановилась от ожога, зато нещадно саднили порезаные пальцы. Вчера, в горячке он не почувствовал боли, а сегодня еле поднял с земли карабин.
Зато с ним была Найка. Именно поэтому прошлую ночь Астахов спал как никогда спокойно и крепко. Природа дождя больше не обещала, так что Астахов решил сделать передышку. Спустившись с котелком к реке Семён приготовился увидеть внизу обгорелую Пашину тушу, но к его удивлению берег оказался пуст.
"Неужели он всё таки выжил и ушёл"? - с содроганием души подумал охотник. Лишь поразмыслив он понял, что вчерашний дождь повысил уровень воды в реке, и тело очевидно снесло вниз по течению. Набрав в котелок воды Семён с трудом поднялся наверх и, разведя костёр, принялся готовить завтрак. В этот раз он всё таки заварил приготовленный ранее таёжный чай. Закутав котелок в куртку, он настаивал его почти час, но зато получившаяся горьковато-прянная жидкость с резким смородиновым запахом сразу взбодрила его и придала сил. Лишь после обеда Астахов не спеша тронулся вперёд по зверинной тропе, присматриваясь к редким отпечаткам рифленых подошв.