В ту же секунду жена Шефера поднялась по лестнице из подвала с бельевой корзиной в руках. Ее пышные курчавые волосы были распущены, на ней был черный нейлоновый купальник, который сливался с темной кожей. Лиф был довольно открытый, а на талию она повязала розовый шарф наподобие юбки.
При виде жены Шефер довольно улыбнулся. Он посмотрел на Элоизу и приподнял бровь.
— Как ты говоришь, сигара еще нужна?
Заметив Элоизу, Конни обнажила в восторженной улыбке белоснежные зубы. Она поставила корзину с бельем на траву.
— Элоиза! — удивленно воскликнула она. — Эрик даже не обмолвился, что ты собираешься сегодня зайти.
Словарный запас Конни был близок к совершенству, но произношение было неправильным, и ее речь звучала экзотически певуче.
Элоиза встала и обняла ее.
— Просто это был внезапный порыв, — сказала она. — Мне нужно кое о чем поговорить с твоим полицейским.
— А ты не останешься поужинать? Эрик купил стейки и кукурузные початки для гриля.
Элоиза посмотрела на Шефера, и тот закивал в знак согласия.
— Ты разве не поедешь на работу? — спросила она. — Вроде бы у вас обычно ночная смена по средам?
Он покачал головой:
— Уже нет.
— Ну, тогда… — Элоиза взглянула на часы. Время близилось к шести, никаких планов у нее не было. — Это не слишком обременительно?
Конни рассмеялась, как будто это была самая несуразная вещь, которую она когда-либо слышала, и не успела Элоиза оглянуться, как уже стояла с бокалом шардоне в руке и смотрела, как Шефер переворачивает стейки на гриле. Он сменил шорты на темно-синие джинсы, серую футболку и фартук, на котором была надпись «Их разыскивает ФБР» и девять фотографий угрюмых мужчин и женщин. В левом верхнем углу была фотография Усамы бен Ладена.
— По-моему, это старый список, — сказала она и ткнула Шефера в живот пальцем.
— Вот этот? — Он посмотрел на себя и провел рукой по фартуку. — Сто лет назад я выиграл его на каком-то рождественском розыгрыше для сотрудников участка. Я предполагаю, что их всех уже нет в живых. В смысле, террористов. Не сотрудников.
— Как там дела? — спросила Элоиза, пригубив вина. — В участке?
— Мы теперь относимся к Тегльхольмену[3], — сказал Шефер, поворачивая кукурузный початок на решетке.
— О. И как оно?
Он опустил уголки рта и пожал плечами.
— Все в порядке. Августин просочилась в новую оперативную группу, которая занимается делами, связанными с бандами, — сказал он, имея в виду свою бывшую напарницу. — Так что я ее почти не вижу, но в остальном все более или менее как обычно.
— А расследования? Есть что-нибудь особенное сейчас?
— А что значит «особенное» в наши дни? — Шефер встретился взглядом с Элоизой. — Границы того, что считается зверским и извращенным, в последние годы сильно сдвинулись. Но нет, это действительно странно, но в отделе убийств пока тихо.