Услышав пояснения про аварийные кристаллы, аграфы даже загудели между собой, обсуждая что-то совсем непонятное. Небольшой прибор, предназначенный для перепрограммирования Искина, лежал тут же в аварином наборе, его тоже немедленно унесли подальше.
— Остановись женщина, — повелел ей самый главный в этой компании, — где в этой капсуле устанавливаются картриджи?
Мариэль тут же указала на самый большой из выдвинутых ящиков, там стоял самый полный комплект, практически не использованных медицинских картриджей, полностью заряженный, как и положено по инструкции, действующей на кораблях дальней разведки. Стояли даже три усиленных регенерирующих картриджа, способные вытащить практически с того света, если до капсулы успели дотащить хотя бы голову в течении пяти минут после смерти.
Незнакомые аграфы убедившись, что стандарты подключений в медицинском оборудовании не изменились, тут же унесли из помещения картриджи.
— Как и чем питается сама капсула? — был следующий вопрос.
Мариэль показала, — Это стандартный аккумулятор. Требует перезарядки раз в два месяца. Вот это аварийный одноразовый генератор, после его запуска капсула обеспечивается необходимой энергией в течении 64 лет.
Указанные агрегаты тут же унесли из помещения, дождавшись пока Мариэль их отсоединит и объяснит, как ими пользоваться.
Однако допрос продолжался ещё около семи часов. Мариэль сама себе удивлялась, как в ответ на правильно заданные вопросы её память втаскивала из своих глубин множество вещей, о которых она раньше и не задумывалась.
Время на подготовку к более обтекаемым ответам не было. Малейшая пауза при ответе и её голова снова сотрясается от звонких пощёчин. Чувствуя внутри себя, что слабеет, коленки и локти стали грязными, кожа покрылась крупными мурашками, Мариэль боялась лишний раз пошевелиться, даже просто поправить причёску. Страх, дикий животный страх заполнял всё её естество, Мариэль снова и снова пыталась воздействовать на своего тюремщика, посылая ему волны страсти, обольщения и похоти. Чувствуя, что это бесполезно, отчаянье появилось и медленно разрасталось, он больше не реагировал. Рассматривая Мариэль как какое-то мерзкое насекомое.
В конце допроса ещё один вошедший в самом начале аграф с равнодушными рыбьими глазами, всё время простоявший молча, как какой-то из самого низкого слоя общества нищенке, бросил ей чьи-то старые ношенные вещи. Которые Мариэль тут же надела на себя, внутренне содрогаясь от жалости к себе и брезгливости, кажется, этот уродливый бесформенный балахон даже не почистили. А до неё в нём как минимум умерла парочка аграфов. Настолько материал был засаленный и грязный, собственная нейросеть не смогла даже опознать, что это такое, во что она оделась, естественно никаких управляющих интерфейсов не появилось. Функции автоматического преобразования одежды по фигуре, самоочистка и прочие удобные технологические дополнения, отсутствовали.