Вторая особенность текущей ситуации в том, что вопросы о Иисусе, которые здесь рассматриваются, ставятся безотносительно к дискуссии о том, как знание об историческом Иисусе соотносится с христианской верой 15. За решением Эрнста Кеземана вновь поднять вопрос об историческом Иисусе фактически стояла богословская проблема 16, и защита им своей позиции была полностью богословской 17. Исторические утверждения о Иисусе он делает лишь между прочим 18. Кеземана и тех, кто вел с ним дискуссию, в действительности интересовало только одно: есть ли необходимость в таких утверждениях. Так, Кеземан готов дать краткую характеристику отношений между Иисусом и иудаизмом 19, но делает это в контексте очень большого эссе о богословской позиции в отношении исторического Иисуса, и ни здесь, ни где-либо еще не пытается сколько-нибудь полно обосновать правильность своего понимания сути конфликта. В книгах, упомянутых в предыдущем абзаце, дело обстоит совершенно иначе. В этих и других работах либо предполагается, либо аргументируется (обычно предполагается), что есть смысл в том, чтобы узнать и четко описать все, что можно узнать о Иисусе, и прилагаются большие усилия к тому, чтобы установить, что можно узнать. Настоящая работа написана в том же духе. Если в двух словах сказать о моих личных интересах, дискуссия о значении исторического Иисуса для богословия меня интересует — как интересует нечто, что однажды тебя заворожило. Однако при написании настоящей работы я об этом не думал, и тот, кто хотел бы прочесть эссе на эту тему, может отложить книгу в сторону и поискать на полке что-нибудь другое.
И последнее общее замечание по поводу современного состояния исследований: кажется, в поисках ответов на те два вопроса, которые нас интересуют, в последнее время был достигнут реальный прогресс. Это не было результатом быстрого прироста знаний, скорее — результатом изменения отношения к этим вопросам 20. Во многих кругах на вопрос, что Иисус задумывал, было наложено чуть ли не табу. Должно быть, вопрос казался римско-католическим, так как неявно предполагал, что у Иисуса было что-то вроде программы, включающей будущее существование церкви 21. Современные исследователи, кажется, уже не так боятся этого вопроса. Далее, проблема отношения Иисуса к иудаизму слишком часто замыкалась на более поздней религиозной полемике и апологетике: Иисус либо изображался стоящим выше иудаизма того времени 22 (который, как считалось, со времен пророков пришел в упадок 23), либо объявлялся еврейскими учеными одним из еврейских учителей, и при этом развитие христианства приписывалось инновациям Павла 24. Оказалось непростым делом отдать должное вопросу, поставленному Йозефом Клаузнером: как могло случиться, что Иисус жил целиком внутри иудаизма и при этом положил начало движению, которое отделилось от иудаизма? Ведь ex nihilo nihil fit, из ничего не происходит ничего, или, по пословице, нет дыма без огня 25. Тем не менее, во многих относительно недавних исследованиях были сделаны попытки уделить внимание и этой проблеме, не впадая ни в полемику, ни в апологетику 26.