Критиковать любого, кто имеет дело с деньгами или товарами, легко — тем более, что священники второго храма все еще подозревались в нечестности 37. Многие ученые-новозаветники охотно предполагают, что за демонстрацией Иисуса стояли такого рода соображения.
Однако если бы Иисус был религиозным реформатором, стремящимся к исправлению «злоупотреблений» и «существующей практики», мы бы услышали обвинения в безнравственности, нечестности и злоупотреблениях, направленные в адрес священников 38. Но таких обвинений в евангелиях нет (за исключением Мк. 11:17), и не в этом заключается вызов, брошенный Иисусом посредством акции в храме. Напротив, выступление было направлено против торговли, которая необходима для жертвоприношений, независимо от того, что из себя представляли священники и какими галахот 20* они руководствовались. Из всего сказанного выше очевидно, что демонстрация Иисуса была направлена против того, что все считали необходимым для системы жертвоприношений, а не против существующей практики.
Однако если бы речение в Мк. 11:17 и параллельных местах было комментарием Иисуса, объясняющим, почему он «очищает» храм, нам пришлось бы признать, что его волновали именно торговля и жертвоприношения, возможно, из-за предполагаемой нечестности 39. Этот стих представляет собой соединение цитат из Ис. 56:7 и Иер. 7:11, в котором говорится, что храм должен быть домом молитвы (у Марка — для всех народов), а «вы» сделали его вертепом разбойников. Однако это речение большинством исследователей совершенно правильно отклоняется как более позднее добавление 40. Ролоф считает ст. 17 добавлением из-за вводных слов «и в учении своем говорил им» 41. Э. Э. Харвей недавно высказал мнение, что цитаты в Мк. 11:17 не могли быть частью речения Иисуса, потому что «дом молитвы для всех народов» «едва ли можно извлечь из древнееврейской версии, которой должен был пользоваться Иисус». К этому он добавляет, что «пещера разбойников» не соответствует ситуации, так как «разбойник» всегда означает налетчика и никогда не означает «жулика» 42. То, что эти и другие исследователи, отрицающие аутентичность Мк. 11:17, тем не менее полагают, что Иисус выступал против существующей практики, а не против самого храма, показывает, как глубоко укоренилось мнение, что Иисус, выступая против всего внешнего, связанного со злоупотреблениями, Они вынуждены утверждать, что один только факт купли-продажи, без каких-либо обвинений в воровстве, казался Иисусу противоречащим чистоте храма.
Если оставить без внимания «воровскую» часть Мк. 11:17 и сосредоточиться на «доме молитвы», можно было бы утверждать, что Иисус был против жертвоприношения как такового. Это мнение время от времени защищается 43, и его можно было бы подкрепить цитированием Ос. 6:6 в Мф. 9:13 и 12:7: «Милости хочу, а не жертвы». Отклоняя это мнение, Дейвис правильно указывает, что «при таком взгляде на Иисуса Мф. 5: 23—24 и Деян. 2:46 оказались бы необъяснимыми» 44. Перед нами та же проблема, с которой мы сталкивались при обсуждении позиции Иисуса в отношении закона. Если он на самом деле выступал против одного из главных установлений иудаизма, то он держал это в тайне от своих учеников.