До сих пор мы говорили о причинах» заставляющих сильно сомневаться в справедливости преобладающих мнений о том, что произошло на территории храма: что это была акция религиозного реформатора, направленная на «очищение» существующей практики; что место ее проведения, двор язычников, указывает, что она имела отношение, главным образом, к открытию храмового богослужения дня неевреев; что эта акция была направлена — и так и была воспринята — главным образом против служителей храма и партии саддукеев.
Однако существует и другая часто встречающаяся интерпретация, которую я считаю совершенно правильной. Акцию Иисуса следует рассматривать как символическую демонстрацию'?. Остается» конечно, вопрос: что эта акция символизировала? Мы уже рассмотрели и отвергни главное предположение, что она символизировала включение язычников.
Посмотрим, прежде всего, как эта акция должна была выглядеть в глазах других людей. Ведь Иисус на самом деле не остановил процесс купли-продажи. Как указал Хенгель, любая реальная попытка остановить необходимую для храмовой службы торговлю потребовала бы привлечения военной силы, но никаких данных о сколько-нибудь существенном военном конфликте нет**. Разумно предположить, что Иисус (возможно, вместе с некоторыми из своих последователей» хотя никто не упомянут) опрокинул несколько столов в качестве демонстративной акции. Представляется, что эта акция была недостаточной даже для того, чтобы нарушить повседневный порядок; иначе он, несомненно, был бы арестован на месте. Поэтому те, кто это видел, и те, кто об этом слышал, знали, что этим жестом он хотел что-то сказать, а не добиться конкретного результата; т.е. они смотрели не эту акцию как на символическую.
Вопрос о том, удалось ли Иисусу нарушить текущее функционирование храма, дает нам правильную ориентацию, чтобы увидеть ю, что эта акция символизирована, но не осуществила: она символизировала разрушение. Это один из самых очевидных смыслов акции опрокидывания как таковой. Некоторые исследователи это видели, по вся очевидность этого момента оставд лась в тени до тех пор, пока они продолжали думать, что демонстрация Иисуса была направлена против извлекающих выгоду саддукеев и на очищение храма от всего внешнего 59. Если бы Иисус хотел сделать жест, символизирующий очищение, он, без сомнения, мог бы его сделать. На ум сразу приходит обливание водой. Опрокидывание же пусть даже одного стола указывает на разрушение.
Профессор Маул высказал мне свое сомнение в том, что опрокидывание одного или нескольких с голов является таким уж самоочевидным символом разрушения. Он совершенно справедливо указал на разбивание кувшина в Иср. 19:10. Если бы Иисус что-то разбил, не было бы это лучшим символом? Возможно, что и так. Насколько самоочевидным символом разрушен и ч является «опрокидывание», пусть судят другие, хотя лично мне это кажется совершенно очевидным. Мое мление, однако, основано также и на других соображениях.