Но инструменты обычно живут меньше своих хозяев. Такова их природа.
Дирк взял протянутую ему лопатку, прижал набалдашником к груди и взялся обеими ладонями за плоский штык. Как и полагается хорошему инструменту, сталь не имела никаких признаков ржавчины. Когда она вдруг заскрипела, лейтенант едва не вскрикнул.
– Что вы делаете?
– Показываю наглядный пример, лейтенант.
Сталь под пальцами Дирка скрипела и сворачивалась. Закаленный стальной штык медленно заворачивался рулоном, как мягкая жестяная крышка на банке консервированных сардин. Дирк делал это пальцами одной руки, второй лишь немного помогая себе. Когда он добрался до середины, жалобно запели заклепки, выворачиваемые из своих привычных гнезд.
Он справился менее чем за полминуты.
– Держите, господин лейтенант, – вежливо сказал Дирк, подав то, что недавно было лопаткой, обратно.
Теперь это с трудом походило на инструмент. Весь штык до самого основания был свернут, как бумажная трубочка, и лейтенант, инстинктивно попытавшись распрямить его, лишь тяжело задышал.
– Вы намеренно сломали инструмент! Это армейское имущество. Я напишу рапорт о злонамеренной порче!
– Это было лишь наглядное пособие, господин лейтенант. Я бы советовал вам не выбрасывать ее, а хранить и время от времени вспоминать. Дело в том, что мы, мертвецы, куда сильнее обычных людей. Да, по нам этого обычно не скажешь. Мы выглядим в точности так, как выглядели при жизни. Но мы в несколько раз сильнее любого циркового силача, наши рефлексы и скорость также увеличены. Особенность нервной ткани, трудно объяснить, мы ведь оба не ученые, а солдаты. А еще, видите ли, нас очень сложно убить.
– Это угроза, – сказал лейтенант гораздо тише, но достаточно уверенно. – Вы пытаетесь запугать меня своими мертвецкими фокусами. Может, это хороший трюк на ярмарке, но я не барышня, а фронтовой офицер и мертвецов видел больше, чем…
– Нет, лейтенант, это не угроза, – аккуратно прервал его Дирк, наблюдая за тем, как глаза собеседника наполняются тревогой, как чернилами. – Это напоминание о том, что не стоит ссориться с мертвецами. Мы в большинстве своем спокойный народ. Горячая кровь располагает к поспешности и разного рода глупостям, но в нас она не течет. Мы созданы для войны и не любим, когда к нам относятся неподобающим образом. Мы не претендуем на то, чтобы называться людьми. Мы не станем хлебать с вами из одного котелка. В конце концов, мы давно мертвы, и это правда. И, верите ли, мои ребята с куда большим удовольствием спали бы сейчас под зеленой травкой, слушая разглагольствования о том, какую жертву они принесли ради своего Отечества. Но мы глотаем фландрийскую грязь наравне с вами. В этом мире нас держат только силы нашего тоттмейстера. И если кто-то намеренно старается нас обидеть… Рано или поздно у него это получается.