– Может быть. В любом случае люфтмейстер Хаас оказался бы слишком ленив, чтобы сообщить нам это. Или же слишком пьян. Значит, мы прибыли первыми, опередив всю роту, а, Карл-Йохан? И славно. Когда нам в последний раз приходилось бывать в авангарде?
Водитель, которого он назвал Карлом-Йоханом, тоже выбрался из броневика и зачем-то несколько раз ударил каблуком сапога по гусеницам, заляпанным засохшей глиной и клочьями жухлого сена. Если он и собирался хоть частично приуменьшить количество налипшей на сапоги грязи, особенного успеха это действие не возымело. Гостеприимная фландрийская грязь с благодарным бульканьем едва ли не по колено принимала ногу всякого, кто имел неосторожность выбраться из броневика.
– Кисель по-бельгийски, – сокрушенно вздохнул Карл-Йохан. – И по моему любимому классическому рецепту.
Несмотря на тон, выглядел он не очень удрученным. Живые глаза со смешливой искринкой взирали на окружающий мир, не выказывая жалоб.
– В скором времени мы добавим в него морс по-французски, – обнадеживающе кивнул ему Дирк. – Не переживайте, ефрейтор, скучать нам здесь не придется. А пока не худо было бы определиться, не занесло ли нас к черту на рога.
– Я старался держаться уцелевших ориентиров и инструкций мейстера. Но не моя вина, если мы сейчас стоим где-нибудь посреди Голландии. Проклятые пушки не один год трудились на славу, чтобы усложнить бельгийским школярам уроки географии.
– Зато с обозначением месторождений металлов у них никогда не будет проблем, – в тон ему пошутил Дирк. – Из этой земли сталь будут выковыривать еще лет двести. Вон там, я думаю, окопался двести четырнадцатый.
– Вполне вероятно, – сдержанно согласился Карл-Йохан, с хрустом разминая шею.
– Что ж, по-вашему, это не траншеи?
– Это траншеи, господин унтер, да только вопрос в том, те ли это траншеи, которые нам нужны. В этом аду немудрено перепутать и землю с небом, так что я не удивлюсь, если нас занесло в кромешную глушь, а не в расположение двести четырнадцатого полка. Мало ли траншей понакопали здесь за четыре года…
– Ну, это-то нетрудно узнать, – заметил Дирк и гулко постучал кулаком по кузову «Мариенвагена». – Ефрейтор Клейн, Шеффер, Риттер, выбирайтесь оттуда! Я пока узнаю обстановку.
– Пошлите разузнать Шеффера, – предложил Карл-Йохан. – Он все-таки ваш денщик. Бегать – это его работа.
– Ерунда, – отозвался Дирк. – Схожу сам. Приятно размять кости после тряски в этой керосиновой банке.
Идти было сложно, и Дирк быстро пожалел о том, что вызвался идти сам, вместо того чтоб отправить кого-то из нижних чинов. Грязь была не так глубока, как осенью, а Дирк знал, что представляет собой Фландрия в те месяцы, когда вездесущее болото по-настоящему засасывает все живое: траншеи, людей, лошадей, технику, растекаясь жирной глинистой жижей до самого горизонта. Здешняя весна в этом отношении куда приятней.