– Шутите, – хмыкнул и Крамер. – Ладно. В конце концов, кто я такой, чтобы проникать в тайные секреты Ордена тоттмейстеров? Нет, у меня нет особой охоты знать, какие зелья и декокты тоттмейстер Бергер собирается изготовлять из птиц.
– Для декоктов не нужны птицы. В нем более банальные ингредиенты – белена, волчий корень, слезы сборщика налогов и жабий пепел.
– Советую расширить список прекурсоров, – в тон ему ответил Крамер. – Мои ребята очень советуют то, что нынче закатывают в консервные банки под видом мяса. Никто точно не знает, какое животное для этого погибло, и погибло ли, но сходятся в том, что для всяких колдовских штучек это первейшее средство.
Они рассмеялись. Не так, как смеются мимолетной шутке случайные попутчики, негромко и излишне вежливо, а как приятели, умеющие разделить смех друг с другом подобно кружке вина или ломтю хлеба. Смех, от которого лицо лейтенанта покрылось мелкими отметинами пота, а лицо Дирка не изменилось ни в малейшей мере, как будто освежил душную атмосферу «Мариенвагена». Словно кто-то выпустил в сухой тяжелый воздух облако прохладной водяной пыли.
«Хороший парень, – подумал Дирк. – Мне бы такого командиром на отделение…»
Потом он сам понял, что подумал, и мысль, вильнув, как сбитый аэроплан, с треском рассыпалась. Дай бог лейтенанту Крамеру дожить свой век в мире, так и не узнав, что такое Чумной Легион.
– Птицы нужны мейстеру для разведки, – сказал Дирк вслух, больше чтоб заглушить эту неприятную мысль. – Старая забава тоттмейстеров, которой они пользуются не одно столетье.
– Воздушная разведка?
– Именно так. У армий есть наблюдательные дирижабли и разведывательные аэропланы, люфтмейстеры умеют улавливать колебания воздуха и запахи в ничтожной концентрации, ну а тоттмейстеров природа наградила всем разнообразием божьих тварей, обитающих под небом и в нем самом. Птица – наилучший разведчик. Она мала, проворна, практически незаметна в небе и обладает весьма зорким глазом. Разумеется, птица птице рознь. Хищный лунь стократ ценнее толстой откормленной утки. И, что еще важно, на птиц никто не обращает внимания. Вспомните сами, часто ли вы задираете голову, чтоб рассмотреть в бинокль кружащую над вами птицу? Полагаю, что нет.
– Отличная идея, – согласился Крамер, украдкой разминая затекшее плечо. – Но почему птицы, а не, скажем, насекомые? Тоттмейстеры не могут управлять насекомыми?
– Могут. Здесь дело в другом – у насекомых совершенно иное устройство глаза. Мир они видят совсем иначе, чем человек, в других цветах, неизвестных нам, и в другой форме. И это очень некстати, если собираешься в деталях разглядеть строение оборонительного района, силы противника или тип бронетехники.