— Закрой глаза, моя капустка, и вытяни перед собой руки, — попросила она.
Я закрыла глаза и почувствовала улыбку на своем лице. Что-то легкое скользнуло на мои ладони. Ленты. Я заставила себя продолжать улыбаться: у меня дома рядом с кроватью стояла коробка, доверху набитая лентами.
— Можешь открыть глаза.
Две ленты. Не такие блестящие и гладкие, как та, которой папа перевязал мне волосы сегодня утром, но на их концах были вышиты колокольчики — такие же, как на моем платье.
— Они не такие скользкие, как другие, поэтому ты их не потеряешь, — сказала Лиззи и провела пальцем по моим волосам. — И я думаю, они будут отлично смотреться на французских косичках.
Через несколько минут мы с Лиззи уже были в саду.
— А вот и королева бала, — сказал папа. — Как раз вовремя.
Доктор Мюррей стоял в тени ясеня. Перед ним на маленьком столике лежала огромная книга. Он постучал вилкой по краю своего бокала, и все притихли.
— Когда доктор Джонсон начал работать над своим Словарем, он решил не оставлять ни одного слова без внимания. — Доктор Мюррей сделал паузу, чтобы убедиться, что его слушают. — Его решимость вскоре ослабла, когда он понял, что одно исследование ведет к другому, что одна книга ссылается на другую и что искать — не значит найти, а найти — не значит узнать истину.
Я потянула папу за рукав.
— Кто такой доктор Джонсон?
— Редактор прошлого Словаря, — ответил он шепотом.
— Если Словарь уже существует, зачем вы делаете новый?
— В старом Словаре были неточности.
— А у вас хороший Словарь получится?
Папа приложил палец к губам и снова стал слушать доктора Мюррея.
— Мне повезло больше, чем доктору Джонсону, благодаря доброй воле и совместной работе ученых и специалистов. Большинство из них — очень занятые люди, но они настолько увлечены нашим делом, что готовы жертвовать драгоценным временем на редакторскую деятельность и делиться своими знаниями для совершенствования нашей работы.
Доктор Мюррей принялся благодарить всех, кто помог собрать слова на буквы А и В. Список оказался таким длинным, что мои ноги устали стоять. Я села на траву и стала срывать стебельки. Я сдирала с них кожицу до нежно-зеленого слоя и высасывала сок. Только когда я услышала имя тети Дитте, я подняла глаза. Потом прозвучали имена всех, кто работал в Скриптории, в том числе и имя папы.
Когда доктор Мюррей закончил свою речь и стал принимать поздравления, папа подошел к столику и взял Словарь. Он подозвал меня и усадил спиной к шершавому стволу ясеня, а тяжелую книгу положил мне на колени.
— В нем слова моего дня рождения?