Папа присел рядом со мной, и матрас прогнулся под его весом. Он накрыл меня одеялом и погладил по щеке. Я уже поняла, что случилось, и мне тоже стало неловко. Избегая его взгляда, я натянула одеяло повыше.
— Извини, — сказала я.
— Ну что за глупости!
Мы сидели в тишине, и я знала, как сильно папе не хватает сейчас Лили.
— Лиззи уже… — начал он.
Я кивнула.
— У тебя все есть, что нужно?
Я снова кивнула.
— Могу я как-то…
Я покачала головой.
Папа поцеловал меня в щеку и поднялся.
— Сегодня на завтрак будут французские тосты, — сказал он и прикрыл за собой дверь так осторожно, как будто я была инвалидом или спящим младенцем. Но мне уже было тринадцать.
Я сначала подождала, пока он спустится по лестнице, потом откинула одеяло и села на край кровати. Кровь потекла еще сильнее. В тумбочке рядом с кроватью лежала коробка, которую Лиззи специально приготовила для меня. В ней хранились пояса и мягкие салфетки, сшитые из тряпочек. Я собрала подол сорочки и зажала его между бедрами. Папа гремел на кухне, намекая, что путь свободен. С коробкой в руке и скомканной ночной сорочкой между ног я прошла по коридору в ванную комнату.
* * *
Папа решил, что вместо школы я проведу день с Лиззи, и я с облегчением вздохнула.
Мы вышли из дома и отправились знакомой дорогой в Саннисайд. Словно ничего не случилось, папа назвал мне слово, над которым работал, и попросил угадать, что оно значит. Думать я ни о чем не могла, и впервые в жизни мне было все равно. Улицы тянулись бесконечно, и все прохожие смотрели на меня, словно знали обо всем. Я шла с таким видом, как будто одежда была мне тесна.
Я почувствовала влажность между ног, а потом след капли на бедре. Когда мы вышли на Банбери-роуд, кровь затекла мне в чулок. Я остановилась и прижала ладонь к кровавому пятну.
— Папа, — всхлипнула я.
Он шел на пару шагов впереди меня, но тут же обернулся. Его взгляд скользнул по моему телу, потом по сторонам, как будто он ждал помощи от прохожих. Он взял меня за руку, и мы бегом помчались в Саннисайд.
— Ох, детка! — воскликнула миссис Баллард и повела меня на кухню. Она кивнула папе, чтобы тот шел по своим делам. Он поцеловал меня в лоб и через сад направился в Скрипторий. Когда пришла Лиззи, она сразу же кинулась нагревать воду.
Наверху она раздела меня и обтерла губкой. Вода в тазу порозовела от моего унижения. Лиззи снова показала, как закрепить пояс на талии и уложить в него салфетки.
— Ты положила слишком мало тряпочек.
Лиззи одела меня в свою сорочку и уложила в постель.
— Боль должна быть такой сильной? — спросила я.