Бенита же наслаждалась вкусом: Гарт умел варить кофе. Безмолвие ее не напрягало – отчим любил вот так, под настроение, посидеть на кухне в тишине, отдыхая от шумной жены и наслаждаясь видом из окна. Окна на кухне выходили на городское озеро, и оно было прекрасно в любое время года, что зимой – заснеженное, искрящее льдистым инеем, что летом – насыщенного синего цвета, с желтыми кувшинками и тучами мошкары над ними.
– О чем задумалась? – поинтересовался Квон, неспешно прибираясь в кухне – не слишком навязчиво, чтобы не обидеть друга. Вымыл чашку, подчистил застарелую ржавчину, подкрутил винты на дверце шкафчика найденным тут же ключом.
– После встречи с Гартом они ее точно никуда не отпустят. Не в обиду, доктор отличный человек! Просто…
– Жуткий с непривычки, – с пониманием кивнул Квон. – Не бойся, он не расстроится от твоих слов, от других людей и не такого наслушаешься. Да и лучше так, чем в лицо одно, за спиной другое.
– Вы давно знакомы? – Внимание привлекла разлинованная доска с белыми и черными костяшками, стоящая в углу стола. Девушка в задумчивости передвинула пару из них.
– Чуть больше года. Не сдвигай, пожалуйста, мы последнюю партию не доиграли, – оглянувшись, попросил Квон.
– Это ведь алазийская игра? – припомнила Бенита. – Я слышала о ней краем уха.
– Да, мы иногда балуемся с Гартом. Если хочешь, научу. – Мужчина посмотрел на ее осунувшееся лицо и добавил: – Тебе поспать бы, но чую, добрый совет пропадет втуне. А гулять я тебя сам не отпущу, иначе опять во что-нибудь вляпаешься. И не морщись так, я же чувствую, как ты храбришься, но держишься.
– Слушай, можно не озвучивать так мои чувства? Всегда же бывает, что вслух произносить не хочется! И я не о своем нынешнем состоянии.
– А о чем? – живо заинтересовался Квон, и Бенита, как назло, припомнила вчерашний поцелуй. – О! – Взгляд напарника изменился, стал сначала удивленным, а затем…
Бенита слышала, что у менталистов, перехвативших чужие эмоции, иногда отказывают тормоза, но столкнулась с таким впервые.
Зато целовался Квон что надо! Конечно, ей почти не с чем было сравнивать – поцелуйный эксперимент с однокурсником так и остался экспериментом, целуя приятеля на спор, Бенита не испытывала ни малейшего влечения. С Квоном все было иначе. У прижатой к стене девушки все прочие мысли вылетели из головы. Ноги подкашивались, и она вцепилась в напарника, а после, сама не заметив, с жаром обняла его, подставляясь под поцелуи и неумело, старательно целуя в ответ.
Было не важно, кто первый потянулся к пуговицам, и не было стыда от вырвавшегося протяжного стона, когда горячие губы накрыли ее грудь, только легкое смятение – разве бывает так хорошо?