Но, как и любой страж, он знал, что рано или поздно окажется на ее дороге не как гость. Надеялся оттянуть этот момент, не лез на рожон, хоть и не чурался опасности. А когда рядом появилась Бенита, и вовсе захотелось жить, не просто ловить преступников, тяготясь выходными как чем-то бесполезным и заполняя пустоту в душе книгами, а завести дом и возвращаться туда, где тебя ждут. Целовать любимую по утрам, таскать детей на плечах и рассказывать им байки из своей суровой практики – забавные случаи, чтобы не пугать, иначе вторая половинка обязательно приголубит чем-нибудь тяжелым.
Почему-то Бенита в этой роли представлялась совершенно легко и правильно, словно местечко в душе завзятого холостяка дожидалось именно ее. Любопытную, уверенную в себе, любимую женщину. Жаль, он не успел ей этого сказать.
А подставился глупо! Расслабился, оказавшись в родном городе, и поплатился за это. Соргес вдруг осознал, что до сих пор сдерживает свои чувства, по привычке, будто надеется вернуться, и губы искривились в усмешке. Изо рта вырвался смешок, затем еще один, и мужчина, запрокинув голову, истерически рассмеялся и закричал, выплескивая обиду и боль. Почему именно сейчас, ведь в жизни все стало налаживаться? У него даже красиво умереть на дороге не вышло: сознание покинуло раньше, чем он сказал последнее слово или бросил прощальный взгляд…
Пустошь встретила пронзительным холодом, она белесыми змеями стелилась под ногами, подсовывая старые, давно забытые воспоминания. Она путала его, увлекая в глубины памяти, заставляя идти все дальше по туманным дорогам города. Реальность отходила на второй план, но боль, терзавшая душу, никуда не делась. Если на земле ада не было, то Соргес обрел его в Пустоши.
Чтобы хоть немного отвлечься, он заозирался, пытаясь понять, куда же его занесло в бесцельном блуждании. Невысокие домики, амбар с открытой крышей. Не так далеко и ушел в воспоминаниях, раз до сих пор видит сегодняшнее утро. Судя по стоящему на привязи дирижаблю, пассажиры вот-вот должны сойти на землю.
Отказать себе в возможности еще раз увидеть Бениту – пусть и такой, какой она осталась в памяти, – Соргес не смог. Мужчина поспешил вперед, по привычке лавируя в толпе, чтобы ни на кого не наткнуться – совершенно бессмысленное занятие в Пустоши. Бенита спустилась по трапу в тот момент, когда он сумел пробраться к ней, жадно вглядываясь в родное лицо, стараясь запомнить каждую черточку.
Шагнув вперед, он провел кончиками пальцев по ее подбородку, погладил щеку, будто девушка могла ощутить его прикосновения. Она беззаботно улыбалась, глядя, как его «прошлое я» пытается усмирить алабая.