Вечером Алеко вывез их за город. Подбросил до ограды фермы, выпустил здоровяка-алабая на лужайку, позволив ему вдоволь погоняться за бабочками. Беседа не клеилась, но уезжать Алеко не торопился, лишь изредка выразительно поглядывал то на Бениту, то на Квона.
– Если вам так хочется побеседовать о своем, мужском, могли бы просто сказать, – не выдержав, хмыкнула девушка и отошла от коллег, смущенно отведших взгляды. Подняла с земли палку и бросила ее обрадованному новой игре псу.
О чем конкретно беседовали бывшие напарники, она не слышала и, признаться, не прислушивалась. Если перемывали ей косточки, то лучше было оставаться в счастливом неведении. Достаточно того, что предстояла встреча с родственниками Квона, к которой она была совершенно не готова.
Бенита никогда не думала, как будет проходить знакомство с родней возлюбленного. В запасе была парочка планов, как не понравиться потенциальным родственникам на случай, если виконт Дениш или бабушка решат познакомить ее с перспективным молодым человеком. А вот что делать, чтобы произвести благоприятное впечатление, она не представляла.
Наконец Алеко уехал, и Квон повел ее к главному дому на ферме, мимо многочисленных подсобных помещений, пристроек, колодца и огородика. Оказавшись перед симпатичным двухэтажным особняком, увитым плющом, Бенита в очередной раз одернула воротник рубашки, впервые жалея, что не надела платье. А если ее посчитают легкомысленной особой? Вдруг господа Рейвен и Ита Квон – люди старой закалки и новая мода покажется им чересчур откровенной?
– Прекрати переживать, веди себя как обычно. Ты им обязательно понравишься, – попытался успокоить ее напарник. Сам он застегнул форму под горло, чтобы скрыть бинты, но тоже заметно нервничал.
– Тебе легко говорить. – У Бениты разве что зубы не стучали. Вот уж точно, как перед экзаменом! Если не страшнее. – Может, я лучше в гостиницу?
– Не надейся, – усмехнулся Квон, поймал ее за руку, и в этот момент дверь открылась.
На пороге, опираясь на потертую трость, стоял сухощавый анвентец в темно-зеленом костюме. На твидовом пиджаке были расстегнуты верхние пуговицы. Подслеповато щурясь, Рейвен Квон уставился на гостей.
– Почему так поздно? – строго спросил он, указав кончиком трости на сына. Голос у него оказался глубоким, почти как у магистров в Академии. – Мать вчера ждала. Пирог третий раз греет.
– Он и в четвертый раз будет таким же восхитительным, – отмахнулся Квон и, не сдержавшись, напомнил: – Алеко ведь прислал вам вестника! Сам понимаешь, работа, непредвиденные обстоятельства. Пришлось задержаться.