У него нет друзей, родных, близких. У него только одна цель — причинять боль другим. И это ему удавалось превосходно.
Меня смущало лишь одно. Почему?
Почему сегодня было так легко его отслеживать, даже удалось выманить, но все было напрасно…
Либо это всё бред, и я просто потеряла веру в себя, в свои силы, в силы людей, с которыми работаю…
Посмотрев на крышу здания, я прищурилась, рассматривая каждый сантиметр открытой местности, а после смутилась. Я повернулась и обратилась к начальнику:
— А где люди, которые должны стоять на крыше?
— Их нет! — басом ответил Фадеев.
— Как нет?
— Вот так! Не отвлекайся, Маккаллоу!
— Стоп! Стоп! — я выставила руки вперед, словно останавливала кого-то, — Мы вышли на самого разыскиваемого преступника двадцать первого века, и вы говорите, что никого не поставили на крышу?
— Маккаллоу, я прекрасно знаю что делаю, — прорычал он, сомкнув зубы, словно голодный зверь.
— Вы не понимаете!
— Маккаллоу!
— Послушайте, мы должны поставить людей на крышу! Если не сделаем это, то можно просто разъезжаться по домам, так как мы его упустим.
— Я сказал — нет!
Обжигая меня своим взглядом, Фадеев повернулся на здание банка, боясь упустить противника. А в мою «светлую» голову пришла мысль, которая я сразу же принялась материализовать.
Повернувшись на здание банка, я ринулась по теням здания, и примкнув к одному из них, прижалась к стене, глядя на начальника.
— Маккаллоу! Вернись!
Я сделала маневр и оказалась у следующего здания.
— Маккаллоу! — отреагировал мужчина хриплым и совсем ненатуральным голосом, словно в него вселился бес…
— Маккаллоу! Если ты помрешь, я тебя уволю!
Немного прищурившись и посмотрев в сторону, я прокрутила в голове фразу капитана и не поняла смысла в этой угрозе.
Обойдя банк со стороны, я посмотрела на аварийную лестницу, которая вела прямо на крышу здания.
Подпрыгнув, я вцепилась руками в холодное железо и, приложив усилие, подтянула тело. Руки зазудели, когда я на мгновенье одну освободила. Быстро перебирая ногами, я очутилась на крыше. Пробежавшись глазами по всему периметру, я глубокого вздохнула и попыталась отогнать плохие и пугающие мысли. Пробежав несколько метров, я спряталась за небольшим каменным сооружением, посередине которого была красная дверь.
— Я на месте! — проговорила я в рацию, которая была на груди слева.
— Жива? — саркастично спросил начальник, а я закатила глаза.
Несколько минут стояла полнейшая тишина. На улице было совсем темно, было слышно лишь птиц, пролетающих у меня над головой. Город спал. Огни в окнах потухли, и лишь мы стояли в засаде и ожидали Брюса Гормэна. Сигнализация не сработала. Мои мысли были громкими и крайне неспокойными.