Салазар всегда был одет как простой фермер: джинсы, клетчатая рубашка, армейские берцы и широкополая соломенная шляпа, какую обычно носят владельцы ранчо. Спутать его с кем-то было трудно.
– Салют, господин президент, – поприветствовал он с акцентом, сверкая темно-карими глазами. – Пойдем пешком или покатим на гольф-каре?
Президент пожал протянутую Салазаром руку.
– Полагаю, нужно немного размяться, так что пока пешком, а поедем, наверное, когда загоним мяч хотя бы в половину лунок.
Он замахнулся клюшкой и ударил, мяч взлетел по высокой дуге и упал в полутораста метрах от границы фервея[2]. После первого же удара с ти[3] все мысли о политике мгновенно улетучились, и он начал обдумывать, как лучше пробить в следующий раз.
Президент играл в тишине до тех пор, пока легким паттом[4] не закатил мяч в лунку, уложившись в нужное количество ударов. Только тогда он позволил себе расслабиться и передал паттер[5] Салазару.
– Что скажешь, Реджи, с чем бы нам стоило разобраться на Капитолийском холме?
– Слишком много черных муравьев, – широко усмехнулся Салазар.
– Каких черных муравьев?
– Таких, которые носят черные костюмы и ведут себя как полные идиоты. Только и могут, что бумажки перебирать и языками трепать. Я бы вообще издал такой закон, который запретил бы им собираться вместе чаще чем раз в год. Хоть проблем меньше было бы.
Президент рассмеялся.
– Думаю, примерно двести миллионов избирателей согласились бы с тобой.
Они двинулись дальше; впереди на почтительном расстоянии ехали два агента секретной службы на гольф-каре, и еще примерно с десяток агентов бродило по всему полю. Шутливые беседы продолжались, игра у президента явно задалась. Вскоре он закатил мяч в девятую лунку, увеличив счет до тридцати девяти. Он решил отпраздновать этот небольшой триумф.
– Давай устроим перерывчик перед тем, как пройдем оставшуюся половину. Я не прочь отметить такое событие бутылочкой пива. Ты со мной?
– Нет, спасибо, сэр. Я пока счищу с клюшек грязь и траву.
Президент протянул ему паттер.
– Дело твое. Но я настаиваю, чтоб ты выпил со мной, когда мы закончим игру, после восемнадцатой лунки.
На лице мужчины засияла улыбка.
– Почту за честь, господин президент, – откликнулся он и побежал к домику кедди.
Двадцать минут спустя, переговорив по телефону с одним из депутатов конгресса и осушив бутылочку «Курса», президент вышел из клуба и вернулся к Салазару. Тот сидел в гольф-каре на десятом поле, низко надвинув на глаза свою соломенную шляпу. Его руки покоились на руле, теперь на них были кожаные рабочие перчатки.