— Я хотела, чтобы вы все собрались здесь, — сказала Мэриэл Серрэйлер. Она сидела очень прямо, совершенно неподвижно. «Немножко напряжена» — так выразилась Кэт. Но напряжение было в его матери всегда, сколько Саймон ее помнил, — улыбчивое, фарфоровое, причесанное напряжение.
— А что насчет папы?
— Я уже сказала тебе, он у масонов.
— Он должен быть здесь, у него есть право высказать… Все, что он хочет.
Крис Дирбон подал кофе на стол.
— Давайте поговорим об этом сейчас, — он быстрым жестом положил руку Кэт на плечо. — Все равно я более или менее знаю, что думает Ричард. Я говорил с ним в больнице.
Кэт повернулась и взглянула на него.
— Что? Ты мне об этом не говорил.
— Я знаю.
Один его голос успокоил и смягчил Кэт — Саймон это видел. Его сестре повезло. Это был счастливый брак.
— Значит, он говорил с тобой, хотя не говорил со мной, — сказала Мэриэл Серрэйлер тихо.
— Ну, конечно. Это проще, разве нет? Вы это знаете. Я заинтересованное лицо, но я не сын Ричарда и я врач. Не беспокойтесь об этом.
Мэриэл остановила на нем взгляд.
— Я не беспокоюсь, — сказала она. — Это для меня пройденный этап.
Саймон не мог ничего сказать. Он сидел за одним столом с группой специалистов-врачей. Они смотрели на это с другой точки зрения, даже несмотря на то, что человек, которого они обсуждали, был для них дочерью, сестрой, свояченицей. Их отстраненность была ему недоступна.
— Она, вероятно, умрет, — сказала Мэриэл, и в этот момент ее голос изменился, это был голос старшего медицинского консультанта, бесстрастный твердый тон сочувствующего, но незаинтересованного практикующего врача. — Она очень ослаблена этой болезнью, и речь не только о ее легких, которые просто не могут побороть пневмонию, вся ее иммунная система изношена, ее сердечные показатели плохие. Но мы думали, что она умрет еще сорок восемь часов назад… и раньше… Но этого не происходит. Настало время обсудить ее лечение.
— Кажется, они знают, что делают, — сказал Саймон. Но он понимал, что его слова не подходят; не об этом, вероятно, шла речь.
— Конечно. Вопрос в том… Сколько времени ей нужно, чтобы умереть? День? Неделя? Чем дольше они вливают в нее антибиотики, а также растворы и сальбутамол, тем дольше это будет тянуться.
— Ты хочешь, чтобы они приостановили лечение? — Кэт протянула руку и налила себе воды из графина. Ее голос был таким же усталым, как и ее вид. — Я не видела ее на этой неделе, так что мне тяжело высказывать мнение. Ты видел, Крис.
— Сложно сказать.
— Нет, — сказала Мэриэл Серрэйлер, — не сложно. На самом деле все довольно просто. Качество ее жизни было сомнительным и раньше, и в будущем его улучшения ожидать не приходится.