Мак Наб стоял, глядя на Миддлтона выпученными глазами. Он трижды открывал рот, словно собираясь что-то сказать, и трижды закрывал его, так и не произнеся ни звука. Он понимал, что с ним обошлись несправедливо, переложив чужую ошибку на его плечи. Но хитрая игра Миддлтона оказалась выше его понимания. Он не знал, как защититься или выдвинуть встречное обвинение.
— Ладно, — проворчал он. — Мы-то обо всем забудем. А вот ребята не забудут, что Коркоран пристрелил их товарищей. Хотя я поговорю с ними. Тома Диала надо до рассвета вытащить из тюрьмы. Иначе утром Хопкинс начнет задавать ему вопросы о нашей банде. Я устрою Тому побег, только сначала руку перевяжу.
Понурив голову, он вышел из хижины и растворился в темноте, по-прежнему переполненный неудовлетворенной яростью, но слишком запутавшийся в сетях хитроумного шерифа, чтобы понять, кто и когда ответит за произошедшее.
А Коркоран так и стоял, положив руки на рукояти револьверов. Губы Миддлтона скривились в причудливой улыбке, но это был невеселый оскал.
— Вы не сможете запутать меня словами, как сделали с этим большим быком, — объявил Коркоран. — Вы дадите мне выпутаться из сложившейся ситуации. Вы знали, что ваши люди устроят мне засаду. Вы дали событиям идти своим чередом, когда одного вашего слова было достаточно, чтобы их остановить. Вы знали, что они захотят прикончить меня как Гримса, если вы промолчите. Вы это отлично знали, поэтому и не отдали никаких приказов, на тот случай, если что-то пойдет не так. Тогда бы вы вышли сухим из воды, свалив все на Мак Наба.
Миддлтон одобрительно улыбнулся и холодно кивнул:
— Верно. Все верно. А ты, Коркоран, не дурак.
Техасец с чувством выругался, и это был единственный проблеск страстной натуры, которая таилась за его непроницаемой внешностью. Он на один миг превратился в разъяренную пуму, которая сверкала глазами, рычала и скалилась.
— Почему? — воскликнул он. — Почему вы выбрали меня? Если вы затаили злобу на Глантона, тогда понятно, почему вы устроили на него ловушку, хотя с ним вам бы не повезло так же, как со мной. Но до меня вам и дела не было. Мы никогда не встречались и друг другу не мешали!..
— У меня и нет причин злиться на тебя. Да и к Глантону я никаких чувств не испытывал! Но если бы Судьба не привела тебя на мою дорожку, то это Глантон оказался бы в засаде в «Вожде черноногих». Разве ты не понимаешь, Коркоран? Это была проверка. Я должен быть уверен, что ты тот самый человек, который мне нужен.
Коркоран задумался, слегка озадаченный:
— Что вы имеете в виду?
— Присаживайся! — Миддлтон сел на ближайший стул, расстегнул пояс с пистолетом и бросил его на стол, но так, чтобы можно было легко дотянуться до оружия. Коркоран тоже присел, но не расслабился. Его взгляд остановился на левой подмышке, где шериф мог прятать второй пистолет.