Первый император. Эндшпиль (Логинов) - страница 4

Бельгия. Льеж. Сентябрь 1909 г.

Город Люттих по-немецки, он же для бельгийцев и французов – Льеж, был не просто крепостью. Построенный на холмистом левом берегу Мааса, этот город, окруженный пятидесятикилометровой цепью фортов, считался в Европе наиболее грозным оборонительным рубежом. В сущности, его можно было считать этаким стратегическим тет-де-поном[1], преграждавшим путь германцам в бельгийские земли. Пушки его фортов держали под контролем все пространство между голландской границей и поросшим лесом холмистым подножием Арденн. Поэтому мосты этого города являлись единственной удобной для войск переправой через Маас. Железнодорожный узел, соединявший Бельгию с Германией и северной частью Франции, был необходим для снабжения наступающих германских армий. Не захватив Льежа и не обезвредив его форты, германское правое крыло не смогло бы продвинуться вперед.

И это понимали и бельгийцы, и немцы… Именно поэтому для взятия города было выделено два армейских корпуса из состава первой армии, усиленные полком осадной артиллерии. А бельгийцы, кроме девятитысячного гарнизона крепости, оставили в городе все пять полков третьей пехотной дивизии, добавив к ним карабинерный и гренадерский полки из четвертой (брюссельской) дивизии и кавалеристов второго уланского полка.

Но даже такое усиление и четыре сотни орудий крепости не давали бельгийцам превосходства над атакующей германской армией. Сведения об этом немцы получили от сумевшего выехать из города германского предпринимателя. Но командующий специальной Осадной армией (а заодно и Десятым корпусом) генерал фон Эммих больше переживал о том, что бельгийцы за время сосредоточения успели создать полевые укрепления в виде окопов, люнетов и прочих редутов между фортами. А еще – о запаздывании осадной артиллерии, которую подвозили поезда только к ближайшим железнодорожным станциям. А дальше их приходилось везти по имеющимся дорогам к крепости, что оказалось не столь просто, как планировалось. Особенно трудно оказалось транспортировать единственную изготовленную к этому времени «короткую морскую пушку», а точнее сорокадвухсантиметровую мортиру «Толстушка Берта». Названное в честь владелицы фирмы орудие оказалось капризным во время транспортировки, как женщина. Поломка следовала за поломкой. Ломались паровые и бензиновые тягачи, разваливались, подпрыгнув на кочке, колеса, рвались тяги и постромки. Но колонна артиллеристов с упорством муравьев, тащивших гусеницу в муравейник, постепенно приближалась к Льежу. А кроме этого монстра туда же волокли несколько береговых двадцативосьмисантиметровых гаубиц, для которых специально выделенные саперные батальоны уже готовили несколько позиций, заливая бетоном площадки. Причем, что удивительно, бельгийцы по саперам не стреляли, даже когда они работали днем и в зоне обстрела фортов.