Удивительные открытия Егора Резникова подводят нас к пониманию первого важного момента: дом – не только жилище человека. Это обиталище духов (первоначально) или языческих богов. Наконец, в более поздние времена – место присутствия Единого Бога. Идея, крайне важная для христианской культуры, внутри которой мы живем. В частности, для архитектуры.
Второе: с глубокой древности идет представление о том, что внутреннее пространство, предназначенное для жизни или для священного служения, предполагает не только строительную конструкцию, но и изображения, а также некоторые акустические свойства.
Архитектура появилась позже изобразительного и поэтического искусства и позже того, что мы называем театром, а в доисторической древности являлось обрядовым действом. Предшественники сапиенсов довольствовались естественными укрытиями, сапиенсы на первых порах – пещерами, а потом, по окончании Великого оледенения и выходе наружу, какими-то жилищами, о которых ничего не известно.
Первые сооружения, о которых можно говорить как об архитектурных, предназначались не для живых людей. В них жили покойники, а вместе с ними – духи.
Сначала, конечно, по аналогии с естественными пещерами создавали искусственные, специально выдалбливая гробницы в скалах. Затем стоящие на ровной поверхности мегалитические постройки, которые делятся на три типа – дольмены, менгиры и кромлехи.
Люди, умирая, уходили куда-то, и никто не знал, куда, кроме шаманов, говоривших, что знают. Но на земле существовало множество духов, и с ними можно и нужно было общаться. Получалось, что искусство служило посредником между миром людей и миром духов. Это было единственное действенное средство общения с душами мира. Недаром шаман изображался в облике животного, а не человека: не нужно представлять его человеком, он нужен как посредник, и потому должен иметь черты и человека, и животного, а лучше – нескольких животных.
Сколько ошибок ни наделало бы человечество на пути овладения миром, задача искусства остается неизменной. Искусство – мост между материальным и нематериальным (хотя, конечно, мир духов для первобытных людей являлся в той же степени материальным, в какой материальны все окружающие существа).
В эпоху палеолита больше изображали животных, чем людей. Понятно, почему: ведь мамонтов, лошадей, оленей и прочих зверей мы видим со стороны, а себя – нет. Если я не вижу себя, значит, я и другого человека не вижу, потому что у меня нет навыка абстрагирования, взгляда на себя со стороны. Когда этот навык появился, появились и изображения людей, очень условные, потому что индивидуальное начало в то время еще не выработалось.