Бабушка подошла к телефону раньше меня.
— Коля, сынок, это ты! Да, да, слышно хорошо, будто ты рядом, в соседней комнате. Вот как? Приятно слышать. Микроскоп? Знаешь, удовлетворись пока старым. У меня такое чувство, что Тамаре нужны деньги. Нет, не на одежду. Я бы на твоем месте отправила ее куда-нибудь отдохнуть. Она очень устала, да и Кирочка тоже. Кирочка так похожа на тебя, она черпает силы только в природе. Кормлю, не беспокойся. Ловим мух. Ты слышишь? Дача — это не природа, а так, жалкая копия. Ну, нет! Вот и хорошо. Береги себя, сынок. Если с тобой что случится, нам всем будет очень плохо…
Бабушка бросила трубку и тихо заплакала.
«Как же я уеду от бабушки? Почему меня не две? Одну бы я оставила с бабушкой, а другую отправила с мамой».
В день отъезда утром пришел Сережа, чтобы проводить нас. Я ожидала, что он станет, как обычно, со снисходительностью человека, уставшего объяснять прописные истины, просвещать меня об Алтайском крае. Но он только сказал:
— В Горно-Алтайске — я читал — интересный краеведческий музей. И в Сростках вы будете? — спросил он у мамы.
— Наверное, — неуверенно ответила мама.
— А там что?
— Дом-музей Шукшина.
Говорить было не о чем. Мне все еще не верилось, что мы уезжаем насовсем. Казалось, что мы, как обычно, едем на дачу.
Мама ковыряла вилкой в тарелке, неприятно скрежетала по дну. Обычно сдержанная, спокойная за столом бабушка подкладывала нам несовместимые между собой продукты: макароны с мясом поливала сметаной, а сверху селедку в горчичном соусе. Я засмеялась. А Сережа фыркал. Он, наверное, сдерживался, чтобы не смеяться, и поэтому фыркал. Как взглянет на селедку с мясом, так и фыркнет, очень громко.
Бабушка стала говорить маме, как нужно обращаться со мной и чтобы не забыли теплые вещи. Мы с Сережей отошли к окну. Я из ковшика наливала в горсть воды и поливала кактусы, чтобы понемногу выходило. Они не любят много воды. Потом брызнула водой на Сережу, и он потряс головой, как собака, стряхивая брызги. При этом его толстые губы тоже как-то смешно пошлепались друг о друга. Получилось совсем как у собаки.
— Кира, ты правда хотела меня утопить?
— Я не разворачивала лодку и не знала, что швы стерлись.
Я держала мокрую руку над банкой с каракуртом. Редкие капли попадали на марлю и падали на дно банки. Черный с красными пятнами паучок медленно вышел из-под листа и направился к капле.
— Надо же, и они пьют, — грустно сказал Сережа.
От волос Сережи пахло табаком.
— Ты куришь?
— Нет, дома все курят. У нас даже от кошки, смешно сказать, табаком пахнет.