— Откуда вернусь? Я был у тебя утром, потом пошёл спасать Гвен. Кстати, тот орк мёртв, но его причиндалы отрезать не удалось, готов отказаться от премиальных.
— Забудь, — отмахнулась она. — Вот, забери и… уходи.
Эрисса протянула мне кулон. Ещё один. С голубым камнем.
— Каждая ошибка жизни здесь грозит стать фатальной, — процитировал я.
Эльфийка отшатнулась. Значит, что-то для неё эта фраза значит. Кажется, я тут понимаю меньше всех.
— Что это значит? И откуда у тебя кулон?
— Ты знала его раньше, да? — встряла Гвен. — Когда? Триста пятьдесят лет назад? Раньше?
Я развернулся и схватил комиссаршу за горло.
— Где кулон? Тот, что с красным камнем. Который был у Наездника?
Дрожащим пальцем она указала на дверь. Точнее — на верхнюю притолоку дверного косяка. Наверняка, чтобы засунуть туда побрякушку ей пришлось встать на стул, но я сумел дотянуться и так. Иногда и нерадивость строителей приносит пользу. В щель за дверной притолокой орк заглянуть не догадался, когда обыскивал кабинет.
Я держал в руке четыре кулона. Пятый по-прежнему висел на шее. И это ничего для меня не проясняло.
— Где бумажки из архива? — обратился я к дрожащей от страха Гвен.
По полу была разбросана масса бумаг. Порывшись в них, комиссарша нашла нужные. Проглядев их, я отшвырнул старые выпуски «Гоблинского вестника», в них не было ничего сверх того, что уже рассказала Гвен. Отчёт о найденном Наезднике я прочёл внимательней, но из него тоже ничего полезного не извлёк. Человекообразное существо, с серой кожей и острыми зубами, в бреду повторяло одну фразу.
— Эрисса?
— Да, милый? — встрепенулась эльфийка, но, наткнувшись на мой раздражённый взгляд, резко потупилась.
— Ты не ответила на мои вопросы.
— Что значит эта фраза я не знаю, но слышала её от тебя. И кулон мне дал ты, — пробормотала она.
— И почему я ничего подобного не припоминаю?
Она пожала плечами.
— Наверное, это был не ты, а твой прапрапрадед. Прости старую женщину, я иногда путаюсь. Это было давно, люди столько не живут.
— Чудодей Шайен из шапито?
— Так ты помнишь или нет? — разозлилась эльфийка. — Что ты мне голову морочишь?
— Да кто он такой? — не сдержалась и Гвен.
— Да чтоб я знала, — улыбнулась Эрисса.
— Провалиться мне в Устье, если я что-то понимаю! — рявкнул я.
— Раньше ты говорил «Прокляни меня Исток», — сообщила эльфийка. — Ты был ужасный богохульник.
— Прокляни меня Исток… — задумчиво повторил я.
Ничего не вспомнилось, в голове не щёлкнуло и ответов не появилось. Нет, это не та фраза. Другие слова имеют значение.
Каждая ошибка жизни здесь грозит стать фатальной.