Не сбавляя хода, кони уверенно неслись по узким проходам, распугивая случайно подвернувшихся прохожих, пока не остановились у крупного шатра. Впрочем, кроме размеров, он ничем не отличался от сотен вокруг. Всадники спешились, и я была отвязана и поставлена на ноги. Держаться ровно из-за затекших от неудобного положения конечностей, мне удавалось лишь с помощью везшего меня всадника. Только сейчас, стоя на земле, я обнаружила, что мужчины, привезшие меня, все как один коренастые, и ниже меня почти на пол головы. Внутрь шатра проскользнул один из отряда, а через минуту меня уже толкали в спину, уверенно направляя в сторону входа.
Внутри стояла непроглядная темень, и такой удушающий смрад, что я едва не прослезилась. Чем именно так отчаянно пахло, я не знала, и узнавать не хотела. Дышать приходилось через раз. Глаза понемногу привыкли, и наконец, различили застланный шкурами пол, и лежанку, с горой подушек, на которой, так же закутанный в ворох шкур, возлежал некто. Меня толкнули под колени, заставив упасть ниц, едва успев подставить руки, чтобы не расквасить лицо.
— Это она? — прокаркал голос, скрипящий хуже несмазанной телеги.
— Да, великий Ва-Эхтар-Дан, господин Соленых Степей.
— Хорошо… Подними ее, хочу посмотреть, — я снова была вздернута на ноги, — Чужеземка?
Мужчина поднялся, оказавшись кряжистым здоровяком немолодых лет, в плечах в полтора раза больше любого всадника. Он приблизился ко мне вплотную, осмотрел с ног до головы, будто покупал кобылу, цокнул языком, и с явным намерением проверить мои зубы, поднес руку к моему рту.
Я клацнула зубами в опасной близости от его пальцев с таким жутким лязгом, что все присутствовавшие, кроме того, кому относилось это однозначное предупреждение, вздрогнули.
— Тощая стервь. Но зубы хорошие… Я щедро одарю тебя, Сархэ за такую наложницу, — вождь довольно осклабился, демонстрируя ряды белоснежных зубов.
— Я прибыла из Края Моря, чтобы говорить от имени моей богини, — мой голос прозвучал на удивление зловеще, и как нельзя вовремя. Кажется, к тому, что я обернусь каким-нибудь степным монстром, они были готовы больше, чем к тому, что заговорю.
Пользуясь предоставленной паузой, пока кочевники, вытаращив глаза из орбит, смотрели на меня, я усмехнулась, и ободренная произведенным фурором, продолжила в том же духе: — Велико ее милосердие и воля ее добра. Ведает она о делах свершившихся и деяниях грядущих. Послание ее для тебя, вождь народа Соленых Степей, таково «в пору, когда умрет луна, волчья пасть сомкнется на шее твоей». Но участи сей ты можешь избежать, вознеся хвалу моей госпоже на Краю Моря.