Басаргин — бабник! Всего-то. С мужиками такое случается, Влада вечно сетовала на театральных. Значит, просто надо быть осторожнее.
Басаргин — бабник, но это не отменяет того, что он предал ее сестру. И не извиняет.
Не иначе по пьяни Оля и придумала тот план, чтобы его проверить. Жалела до сих пор. Но и не жалела тоже. Ни себя, ни случившегося.
У него было красивое лицо. Светлое, улыбчивое. С не менее светлыми зелеными глазами. И на солнце проявляющейся россыпью веснушек, хотя он и не рыжий. Куклу с лицом хоть отдаленно похожим Оля сделала за выходные. Когда на нее находило вдохновение, работала она очень быстро — только и успевали материалы застывать. Пластилиновый слепок, гипсовая форма, бисквит. Волшебство надглазурной краски на пористой, но чуть сглаженной наждачкой поверхности фарфора после первичного обжига, делающее его почти совсем живым. Волосы — мягкие, лохматые. Со шлемом помогла бабушка. Костюм — шила сама. На выходе — настоящий Денис Басаргин, выходец из начала двадцатого века.
«Что за спешка?» — кряхтела Леонила Арсентьевна, которая не выносила ни скорости, ни суеты.
«У коллеги день рождения, придумали вот такой подарок», — отвечала Оля, не желая посвящать бабулю в детали.
Никто не знал. Она никому не сказала. И со всем разберется сама. В крайнем случае, дом-черепаховый-гребень выдержит все на свете.
Наверное, если бы Басаргин и правда был таким уж «уродом», как сказала Машка, то подобный подарок послужил бы призывом к действию, и Оле действительно пришлось бы менять тактику и держаться подальше. Но он не послужил. Кукла весьма прямолинейно, даже демонстративно была оставлена жить в морге. Денис лишь сдержанно поблагодарил, тогда как Оля все усилия прикладывала, чтобы выглядеть привлекательно, даже платье новое купила, хотя в ту пору оно ей было совсем не по карману. Но на том они и разошлись на долгие годы. Может быть, не захотел связываться. Может быть, она ему просто не нравилась. А может быть, пожалел несмышленыша.
А еще, вероятно, дело в том, что в день его рождения после работы он уехал к какой-то «Танюше» — это она услышала от мужиков, веселящихся по поводу счастья именинника.
«Бабник!» — рассерженно сигнализировал здравый смысл в ее голове. Почему-то голосом Тоси Кислицыной[1].
Но сама Надёжкина уяснила две вещи. Во-первых, это неправда, что он подлец — не высмеял, не обошелся жестоко, не попытался закадрить, а достойно вышел из ситуации, которую она спровоцировала. Проверку на вшивость — прошел. И, во-вторых, она в него влюбилась. Без точки отсчета. В момент, когда отдавала ему в руки фарфорового пожарного. Или когда делала гипсовую форму. Или когда Денис вышел с больничного после спасения того мальчика, который едва не погиб. Или вообще давным-давно, на станции метро Арсенальная, увидев его с Дианой.