— Неожиданно, да? — буркнула Надёжкина и дернула ручку чемодана, чтобы вкатиться вместе с ним в квартиру.
— Было бы лучше, если бы предупредила. Мамы нет, — Борис Васильевич закрыл дверь. — Проходи.
— Могу вернуть упрек, — отозвалась Оля. — Было бы лучше, если бы вы предупредили, что я почти что без крыши над головой.
— Надеюсь, ты не станешь утверждать, что мама с тобой не говорила. Но, как всегда, оставила всё на самотёк, — строго проговорил отец. — В любом случае, пока, конечно, можешь жить в доме. С переездом мы потом поможем.
— Я хоть раз попросила о помощи?
— Оля! Пора взрослеть, а не витать в облаках. Семья существует для взаимной заботы.
От «взаимной заботы» ее покоробило. Стоять посреди прихожей, не имея желания двигаться дальше, и слушать про заботу от человека, который совершенно серьезно, понимая, как ранят его слова, говорил не приходить, если ничего не получится. Беда этого человека в том, что у нее получалось. Получалось, даже когда ему самому казалось иначе.
— Я когда-нибудь показывала тебе свою зачетку? — хрипловато спросила Оля. — Наверное, не показывала. Хочешь?
— Я хотел совершенно другого, — проговорил Борис Васильевич, словно объяснял самые простые истины. — Ты же сочла это проявлением родительского произвола. Думаю, так же ты считаешь и сейчас. Но я не теряю надежды, что однажды ты все же поймешь, что мы были правы.
— Значит, не хочешь, — зло хохотнула Оля. — А что я на работе на хорошем счету у руководства ты знаешь? Хотя тоже — откуда тебе? Па, я быстрее всех в группе пожарный рукав раскатываю, я даже соревнования в универе выиграла в прошлом году, я мальчишек обгоняю. Что тебе еще про свою жизнь рассказать? Как я сутками в смене сижу — это тебе вряд ли будет интересно. Как я потом кручусь белкой в колесе — тоже. Но знаешь, что самое главное? Мне это все нравится. Это мое, независимо от того, кто прав, а кто не прав.
— Ты пришла ссориться? — Борис Васильевич скрестил на груди руки и пристально посмотрел на дочь.
— Я пришла, чтобы попытаться еще раз. Хоть раз быть услышанной. Но вам же я — как я, а не как неудавшийся проект — не нужна. И считаться со мной не надо.
— Квартиру мы тебе купим, — отрезал отец.
— Мне не нужна квартира.
— И где же ты собираешься жить, позволь узнать?
— Найду что-нибудь, — угрюмо ответила Оля и отвернулась, неожиданно наткнувшись на собственное отражение в зеркале. Все еще в застегнутой куртке. Упрямая. Почти несгибаемая. Собственно, такая же, как профессор кафедры политологии Надёжкин Б.В. Кто кого — еще большой вопрос. И все-таки она добавила: — Я надеюсь, у тебя уже нет особых сомнений в том, что я справлюсь, да?