Она смотрела на плечи военного, пытаясь вспомнить, какое у него может быть звание.
Когда-то давно Фриц учил ее разбираться в нашивках и погонах, а Грета лишь улыбалась и отмахивалась от мужа. Какое имело значение, что за нашивки были у него самого, если она столько лет ничего не знает о нем? И важно ли, что за погоны носит тот, кто вызвал ее сюда?
— Капитан Юбер… — услышала она.
Дежурный что-то записал в своем журнале и указал на дверь рядом.
— Сюда! — коротко бросил он. — Ждите.
Грета зашла в небольшую комнатку, то ли гардеробную, то ли буфетную. И так и осталась стоять посредине, не зная, что делать дальше. Минут через десять появилась женщина средних лет, невысокого роста и с острым взглядом темных глаз. Она быстро, умело и тщательно обыскала сначала Грету, потом ее сумку и кивнула на дверь.
Грета вновь оказалась перед дежурным.
— Капитан Юбер, — повторил офицер, — второй этаж, комната номер двадцать два.
Кивнула, медленно поднялась по лестнице. У двери кабинета, который оказался в самом конце темного коридора, никого не было, и Грета несмело постучала.
— Войдите! — донеслось до нее. У говорившего был сильный французский акцент.
Толкнув дверь, вошла в кабинет и остановилась в шаге от двери.
— Доброе утро, — поздоровалась она. — Меня вызвали… Фрау Лемман.
— Да, я помню, — сказал капитан и кивнул на стул напротив своего стола. — Присаживайтесь, фрау Лемман.
Немного помолчал, дождавшись, пока она сядет, внимательно посмотрел в ее лицо. Пошарил по столу, выдернул из кипы бумаг какой-то лист и продолжил:
— Маргарита Лемман, тридцать лет. Мне поручено составить список национал-социалистов в соответствии с их трудоустройством. Как я понимаю, на момент работы в школе, вы состояли в партии?
— Да, господин капитан.
— Сейчас школы закрыты. Но вы были уволены ранее?
— Да, господин капитан.
— По какой причине?
— Директор счел, что я слишком подвержена влиянию со стороны.
Юбер чуть заметно улыбнулся и бросил лист на стол.
— А вы подвержены? — поинтересовался он.
Грета молчала.
Когда мачеха родила ребенка, отец велел оставить на год школу.
Когда она выбрала профессию учительницы, она должна была вступить в партию.
Когда она попросила Фрица отложить свадьбу на год, он ответил, что тогда она может забыть о нем навсегда.
Ей всю жизнь говорили, что делать. И она делала. Так, как ей говорили.
— Да, — наконец, ответила Грета.
— Хорошо, — проговорил капитан, а потом бесстрастно спросил: — Где вы работаете теперь?
— В погребке герра Тальбаха в Альтштадте, господин капитан.
— Получаете продуктовые карточки?