— Ну и дура! Ты его сколько еще изводить будешь?
Грета вспыхнула. Если бы он знал, что этот француз убил его сына! И тут же подумала, что придется испытать Рихарду, если он узнает о том, кто на самом деле человек, с которым он столько времени живет под одной крышей.
— Они нас изводят дольше, — равнодушно ответила она.
— Война закончилась, Грета! И что бы там ни было, оно осталось в войне! А в этой жизни тебе попался он.
— Ничего не закончилось! — она бросила ему бумагу из комендатуры. — Где он мне попался? Среди этого?
Рихард взял уведомление и убрал его в сторону. А потом посмотрел ей в глаза и сказал:
— Да. И среди этого тоже. И ты тоже попалась ему среди этого. Или только у тебя прошлое?
У них у всех было общее прошлое. На троих. Она об этом знала. Ноэль об этом знал. Рихард — нет.
— Пусть его прошлое остается с ним.
— А оно и так с ним. Как твое — с тобой. Но оно прошлое. И сейчас у тебя есть надежда выбраться из всего этого. А ты… Ты моришь себя голодом, как последняя идиотка. А он в глотку льет спиртное! Вы с ума сошли, да? Ты в зеркало давно смотрела? На кого ты стала похожа? Хильде бы это не понравилось!
— Я ем! — заявила Грета. — Сколько хочу, столько и ем. А Хильде не понравилось бы, что я забыла ее сына! — она с шумом отодвинула стул, на котором сидела, и вскочила. — У меня есть муж. И это не он! — она указала рукой куда-то в сторону второго этажа.
Следом вскочил Рихард и стукнул ладонью по столу.
— Ты вдова, Грета! Вдова, слышишь?! — взревел он. — И ты никому ничего не должна, кроме себя! И вместо того, чтобы позволить себе быть счастливой, ты… ты хоронишь себя заживо!
— А я счастлива! — выкрикнула она и вышла из кухни.
Ссориться с Рихардом было неправильно. Он был единственным, кто искренне заботился о ней. Сегодня он коснулся того, что болело. Болело давно, но от этого не становилось легче.
В своей комнате она сидела в кресле, прислушиваясь к звукам в доме. Снова тихо. Снова тикали часы, отмеряя ее жизнь. Ее, Рихарда… Ноэля. Но не жизнь Фридриха.
«Ты вдова, Грета! Вдова, слышишь?!»
Вдова. Страшное слово. Но вдовы имеют право любить. Быть любимыми. Потому что ничего не возвращается. Потому что приходится идти дальше. И неизвестно, есть ли выбор, с кем идти. Есть ли вообще хоть какой-нибудь выбор?
Внизу Рихард громко хлопнул дверью. Грета вздрогнула. В тишине звук был слишком резкий. Она знала, старик все еще сердился.
«И что бы там ни было, оно осталось в войне!»
В войне остался Фриц. Так случилось, что это Ноэль убил его, а не наоборот. Так случилось, что она полюбила Ноэля. Господи, да как же так случилось? Как такое вообще возможно? И вместе с тем, почему это не удивляет ее? И все, что она может испытывать — это горечь.