* * *
Просыпался долго. Еще дольше заставлял себя выбраться из постели – на работу категорически не хотелось. Хотелось в отпуск. Который, впрочем, был не за горами.
И эта позитивная мысль стала решающей, подвигнув Германа Липковича решительно проследовать из спальни в кухню. Кофе должен был убедить в правильности намерений. Но вместо этого мерные звуки капель в кофеварке навевали желание вернуться обратно в кровать.
Герман чертыхнулся и поплелся в душ. Поплескаться не удалось. Ровно через три минуты и восемнадцать секунд раздался стук в дверь.
- Гера, ты там долго? – голос Юльки звучал жалобно и сонно.
- Недолго, - ответил Герман, усиленно сгоняя холодным душем сон.
- Ну Герааа! - снова протянула Юлька. Потом, судя по звуку шагов, ее понесло в смежное с ванной помещение, где она и застряла еще на несколько кратких минут.
- Что случилось? – спросил Липкович чуть позднее, отхлебнув кофе, когда и Юлька, наконец, добралась до кухни.
К этому моменту он был одет, выбрит и благоухал одеколоном, подаренным на День святого Валентина. Она улыбнулась и оторвала взгляд от пудреницы, в которую внимательно разглядывала веки, сейчас чуть более припухшие, чем обычно.
- Ничего не случилось, - сообщила Юлька, четко произнося каждый звук. У нее была потрясающая дикция. С таким артикуляционным аппаратом впору работать на телевидении. С такой внешностью – тем более. Самое место в кадре. Она быстро припудрила нос и тени под глазами и полюбопытствовала: - А должно было?
- Ну мало ли… - отозвался Герман и, разглядывая Юльку, поинтересовался: – Ты как, со мной?
- Не-а, - мотнула она головой. – Я в универ. Это надолго. Надеюсь, прикроешь меня перед великим и ужасным? Кроме пациентов, у меня еще отчет.
Юлька проходила интернатуру и настоящим врачом ее пока ни Липкович, ни, тем более, великий и ужасный, не считали. И многое сходило ей с рук.
- Прикрою, но не вводи это в систему, - поморщился Герман.
- Ты же меня знаешь!
Липкович буркнул в ответ что-то малоразборчивое и заговорил о другом:
- Сегодня вечером буду поздно.
Ее бровь приподнялась, она захлопнула пудреницу. И заинтересованно посмотрела на Германа.
- Встреча старинных друзей, - пояснил он и поднялся из-за стола.
- Бабы будут? – хмыкнула Юлька.
- Ревнуешь? – весело спросил Гера.
- Я не ревнивая. Гуляй. Но если придешь под утро, кроватку сам найдешь, укладывать не стану.
- Как скажешь, - согласился он.
Добравшись до клиники без приключений и задержек в пробках, Герман Липкович, успешно оправдывающий надежды своего профессора-нейрохирурга, сперва занялся бумагами Юльки. У самого Липковича оставался единственный пациент, да и тот сегодня выписывался. Остальное все после отпуска.
