Мари взяла Мишеля за руку и направилась к тому самому месту, где только утром стоял ее мольберт. Там было темно и тихо. Подошла к самой кромке воды и потрогала носком ботинка лед, покрывавший ее поверхность. Лед был тонкий, почти дышал.
- Есть хоть небольшая надежда, что все закончится хорошо? – спросила она звонким, не своим голосом.
Он встал у нее за спиной, притянул к себе, крепко обняв, и зашептал, иногда касаясь губами ее ушка:
- Есть! Твое ожерелье… оно волшебное. Оно может исполнить желание своего владельца. Единственное желание.
Он перевел дыхание.
- Но, Мари, я не хочу, чтобы ты решала сразу. Потому что потом изменить ничего будет нельзя. Все, что случится, будет навеки.
- Моя змея? – тихо спросила Мари. – Ты за ней пришел?
- И да, и нет… Это ожерелье… оно принадлежало моей семье. Оно всегда, на протяжении многих веков охраняло нас всех. Но однажды исчезло, было украдено. И с тех пор мой род стали преследовать несчастья…
Мишель замолчал, глядя на озеро, освещаемое уже начавшей стареть луной. Она светила еще ярко, и свет ее, отражаясь от тонкого льда, искрился и превращал окружающий мир в сказку. Его Величество еще крепче прижал к себе Мари.
- Ты снилась мне… Год назад… Иногда я вижу такие сны, как знамения… Тебя я видел и тебя искал… А потом, когда представился случай…
- И за этим ты здесь… - Мари устало закрыла глаза. Она не хотела видеть ни луны, ни снега, ни льда, покрывшего озеро. Она хотела чувствовать только его объятия. – Значит, оно никогда не было моим. А я-то размечталась, что когда-нибудь оно поможет мне найти настоящих родителей.
- Оно сейчас твое. И оно может исполнить любое твое желание, - Мишель прижался губами к ее виску.
- Что нужно делать?
- Просто попросить. Загадать желание. В Змеиный день.
Мари обернулась к нему, и губы их почти соприкоснулись.
- Когда этот день?
- Завтра, - произнес шепотом Мишель, едва коснувшись ее губ.
- То есть... мне нужно все решить сейчас? Ты считаешь, что я должна оставить все здесь ради тебя?
- Нет, - сказал Мишель так, словно повелевал у себя в замке. – Я вовсе не хочу, чтобы ты делала что-либо ради меня. Ты можешь попросить что угодно. Ради себя.
- Благородно, - коротко усмехнувшись, ответила Мари и отстранилась, не отрывая от него внимательного взгляда. – Значит, ты исчезнешь на рассвете, и у меня только завтрашний день, чтобы решить, чего я хочу? Ты пришел за ожерельем, но оставляешь его мне, чтобы я могла… решить? Почему?
- Потому что я люблю вас, Ваше Высочество, - сказал он, опустившись на одно колено.
Сердце подпрыгнуло и застучало где-то в горле. Откуда-то из ветвей раскидистой ивы вылетела черная ворона. Мари вздрогнула, но ничего не сказала. Немыслимо, нельзя говорить, отвечать… на это… теперь. Но он… ждал? Он ждал, что она заговорит.