— Петр Евграфович, — шепнул Еремееву, который о чем-то тихо переговаривался с Анзором, — можем переговорить?
Ко мне дернулись охранители императрицы, я им взмахом руки указал, чтобы оставались на месте.
— Вы уже с Ольгой Николаевной закончили переговоры? — удивился Петр Евграфович.
— Еще и не начинали, — хмыкнул я. — Ее императорское величество заснули.
Еремеев нахмурился и вошел в переговорный зал, осмотрелся и вопросительно на меня глянул.
— В кабинете, — указал я рукой, а сам подошел и, хоть это совершенно неправильно, стал рассматривать лежащий документ, который так императрица и не подписала. — Гм, им бы камин быстрее растопил, — хмыкнул я, вчитываясь в текст отречения от престола в пользу Государственной думы и Генерального штаба армии. — Какой идиот это составлял? — задался вопросом, не понимая, как депутаты и военные могут управлять империей.
— И правда спит, — подошел ко мне генерал, взял в руки документ, словно ядовитую змею, а потом сразу же его отшвырнул, бросив лишь мимолетный взгляд на текст. — Ничего, Ларионов из Барсова всю нужную информацию добудет.
— Толку-то, — отмахнулся я. — Нет, когда-нибудь она пригодится, но в данный момент уже поздно виновных искать.
— Не узнаю тебя, ты ли это? — удивленно посмотрел на меня генерал. — Насколько помню, ты же все время ратовал, что предателей надобно к ногтю или в кутузку, а потом на каторгу!
— И каким образом это в данный момент сделать? Боюсь, что даже суды не работают, не говоря уже про тюрьмы, из которых выпустили всех заключенных, не разбираясь в их деяниях.
Генерал погрустнел и ничего не ответил. А что тут скажешь, если так оно и есть! Сейчас следует заботиться о сохранении империи. Как ни крути, а просчитывать варианты необходимо, когда дело пойдет по худшему из возможных сценариев.
— Какие действия предусмотрены, если будет понимание, что резиденцию не удержать? — спросил я Еремеева. — Насколько знаю, это именно в вашей компетенции Петр Евграфович, так как отвечаете за безопасность императрицы.
— Планы-то есть, — хмыкнул тот. — Да разве же она, — кивнул в сторону кабинета, — согласится? Хрен в сумку! Заикнулся я, чтобы из столицы эвакуироваться в Крым, где нет мятежных настроений, войска верны, а укрепления надежны. И в ответ услышал очень много о себе нелестного, да еще в таких выражениях, кои молодой женщине, и тем более императрице, не позволительно употреблять.
— Ой, а то на вас брань могла подействовать, — хмыкнул я. — Давайте-ка, делитесь планами, чтобы понимал, как действовать.
— Иван Макарович, а с Ольгой Николаевной вы отношения выяснили? — нахмурился генерал. — Насколько знаю, недопонимание между вами серьезные. К тому же не уверен, что на благо это пойдет.