— А парни раскололись? — наигранно воскликнул мой советник.
— Ну, не совсем, но как говорится – поплыли! Сказавши слово уже остановиться нельзя, — махнул я рукой, делая вид, что успокаиваюсь. — Поручик показания снимает, а скоро прибудет начальник сыска, от того и вовсе ничего не скрыть. Хм, кстати, долговязый-то кивает, что организовал все пожилой, который отстреливался, а в помощниках у него именно вы, — ткнул пальцем в сторону пухляша, — ходили. Так?
— Нет, — отрицательно замотал головой парень. — Не я, да и, собственно, это мое первое дело, можно сказать, случайно в данную компанию попал.
— Ой, так все говорят! — отмахнулся я.
— Ваше высокопревосходительство, случаются же исключения! — убеждающе проговорил мой советник. — Давайте послушаем, что он, — кивнул на пленного, в свое оправдание скажет.
— Ну, — протянул я, поджав губы, — время еще терять, можно к ворам в камеру определить, те любят таких молоденьких и пухлых. Быстро сделают общедоступной дамой. Правда, иногда перестраховываются, зубы полностью выбивают, чтобы новоиспеченная девица у них ничего не пооткусывала. Понимаешь о чем толкую?! — резко повысил я голос и склонился над затрясшимся парнем.
— Н-не надо к-к ворам, — заикаясь проблеял тот.
— Тогда говори! — с шумом придвинул к себе табуретку и сел на нее. — Учти, пойму, что врешь, то в общую камеру отправлю к уголовникам, самым прожженным, где на политических смотрят, как на проституток.
Парень, оказавшийся Павлом Мишиным, так он представился, стал, заикаясь и спеша, выкладывать про свою жизнь. Выяснилось, что он относит себя к сочувствующим движению эсерам, но в организации не состоит. Сюда они приехали для того, чтобы помочь товарищам свергнуть деспота, притеснителя всего революционного движения и узурпатора власти. Лестно, с какой-то стороны, про себя такое слышать. Особо его ни во что не посвящали, знает Павел только одно, что по отмашке из центра им предстояло закидать бомбами мой автомобиль.
— И кто же должен был метать бомбы? — уточнил Анзор. — Как понимаю, их у вас всего три штуки, значит и самоубийц столько же.
— А сколько тебе пообещали, если операция по моему устранению окажется успешной? — прищурившись спросил я. — Только не говори, что за идею на такой шаг решил пойти – не поверю.
— Тысячу рублей, — ответил на мой вопрос Мишин, а потом взглянул на Анзора: — Вы правильно подметили, что бомб всего три штуки. Бросать их как раз должна была наша троица.
— А деньги сразу после акции выдать обещались? — потер переносицу Анзор. — Что-то денег-то мы не обнаружили.