— Знаем уже, — перебил я его, рассматривая четыре самодельные бомбы. — Кто сконструировал?
— Молчат, — развел руками поручик.
Этим парням всем около двадцати лет, а вот те, кто оказал сопротивление в доме намного старше. Одному лет под пятьдесят, второму под сорок. Пролистал я паспорта данных «товарищей», печати смазаны, подписи одинаковые.
— Пошлите кого-нибудь за Картко, — распорядился я.
— Иван, а может сами попытаемся расколоть? — шепотом поинтересовался у меня Анзор.
— Злой и хороший? — предложил я.
— Доброго я буду изображать, — мгновенно уловил мою мысль советник.
Допрашивать парней решили на кухне, благо там еще оказался и выход в сарай. Можно после беседы с одним парнем отводить его в хлев, чтобы сообщникам не мог и намека никакого подать. С кого же начать? Троица революционеров сидит на полу у стенки, ведут себя независимо и презрительно губы в ухмылке кривят. Выбор пал на парня среднего роста, он немного в теле, но главное другое, одежда у него стоит намного дороже, чем у остальных. Явно же выходец из богатой семьи, сомневаюсь, что сам на шмотки деньги заработал.
— Встал и пошел! — указал я стволом револьвера выбранному для допроса.
Парень, бросил быстрый взгляд на своего товарища, который чуть отрицательно головой помотал. Ждать чего-либо не приходится, поэтому я схватил «пухляша» (так его про себя обозвал) за ворот френча и резко вздернул на ноги, после чего сильно ударил под дых.
— Хреново со слухом? — оскалился я. — Ты, падаль, должен понимать, что можем к стенке поставить и расстрелять в любой момент. Помни об этом!
Пухляш хватает ртом воздух, а я его толкнул по направлению к Анзору. Мой советник парня поймал и чуть ли не в обнимку вывел на кухню. Пока я не подойду, мой советник начнет убеждать парня меня не нервировать, а то мол и впрямь может этот деспот приказать расстрелять, после пыток.
— Кто у нас тут Мирон? — вновь взял я со стола паспорта. — Вы бы не молчали, товарищи, могу же обидеться.
Презрительные улыбки парней меня за живое не задели. Ничего, есть специалисты, которые смогут их разговорить. Выждав еще пару минут, я направился на кухню и с порога рявкнул:
— Хрен ли с бомбистом церемониться? Пулю между глаз и оформим, как попытка к бегству или оказание сопротивления при аресте. А можем и вовсе приписать, что устроили на меня засаду!
— Иван Макарович, вы не гневайтесь, — направился ко мне Анзор, — парень-то мог запутаться. Следует разобраться, вдруг он невиновный?
— Бомбы есть, — загнул я палец на ладони, — оружие имеется. Что еще доказывать нужно?! А! Забыл! Содействовать следствию, в отличие от своих, так называемых товарищей, он не желает! К стенке и всего делов-то!