Три золотистых хищницы бросились вслед за повелителем. Никогда не видел ничего подобного. Огромные кошки достигали полутора метров в холке и трех в длину, не считая хвоста. Присоединившись к охоте, они смели и без того терпящую бедствие оборонительную линию, и я лишь успел передать сообщение о вступлении в бой. Шкала достижения необходимого результата тут же просела, но уже перешагнула за половину. Мало, надо выиграть время.
Кровавое ускорение! Не прекращая боевой медитации, я прыгнул вперед. Глефа со свистом рассекла воздух, обрушившись на толстую шею ближайшей львицы. Легендарная сталь с идеальной заточкой прошла по пластинам чешуи, скользнув, будто лодка по воде, и не оставив ни царапины. Но сила была чудовищна, и рубяще-режущий удар, встретив преграду, стал дробящим и сломал шейные позвонки монстра.
Раненая львица взревела, оглашая своим баритоном поле брани, упала не передние лапы, удерживая валящуюся и вывернутую под неестественным углом голову. И в то же мгновение остальные львицы набросились на меня. Сотни килограммов тренированных мышц, облаченных в природный доспех, обрушились, желая раздавить, разодрать глотку врагу. А я не мог даже запустить иллюзию, ведь все это время продолжал поддерживать зов, хоть и не так эффективно, как раньше.
Лев стоял чуть поодаль, медленно заглатывая чью-то оторванную ногу, будто любуясь представлением, которое ему показывали его возлюбленные. Грация и скорость кошек поражали. Даже воспользовавшись техникой ускорения восприятия, я не успевал за ними. Мощные удары лап срывали с меня одну пластину брони за другой, а мои выпады они раз за разом принимали на покрытые толстым слоем чешуи черепа. Ровно до того момента, как, поймав очередной бросок во время подготовки, я коротко ударил жалом прямо в подставленную голову.
Наконечник глефы, предназначенный для пробивания стальных кирас, с треском прошел сквозь чешую и кость, попав прямо в мозг. Львица умерла еще до того, как коснуться земли, а я вырвал застрявшее оружие, упершись ногой в морду врага. Последняя из львиц отпрыгнула, косясь то на меня, то на детенышей, и царь кошачьих вышел вперед.
Истинная сила животной природы, тысячелетиями приспосабливавшейся к самым неблагоприятным условиям, воплотилась в этом могучем и по-своему прекрасном существе. Если, конечно, можно так говорить о воплощении самой смерти. Огромный мощный хищник, через десятки схваток с братьями и другими вожаками добравшийся до верхушки эволюционной цепи, смотрел на меня как на еду. Возможно, из-за продолжающейся трансляции сигнала, а может, просто не воспринимая как достойного противника. Обходя меня полукругом и почти не обращая внимания на сыплющиеся на него стрелы и короткие копья, монстр выбирал, с какой позиции лучше начать атаку.