- Извольте следовать за мной, Герман Густавович, - процедила сквозь плотно сжатые зубы императрица, когда двадцать третьего утром слуги подняли меня с колен у постели почившего Николая. - Ныне нам надобно поговорить.
И я, пошатываясь на слабых, будто бы не своих ногах, поплелся следом за шелестящими по паркету юбками императрицы. Как в тумане. В мареве. И если бы не тот, вдруг снова вселившийся в меня некто, не видел бы и не слышал ничего вокруг.
- Взгляните на это, сударь, - холодно, или даже - безжизненно, выговорила Минни, протягивая мне свернутый и прошитый бело-золотой нитью с красной печатью лист плотной, гербовой бумаги. - Вы вообще способны сейчас мыслить?
- Да-да, Ваше Императорское Величество, - дернулся, словно бы очнувшись, поспешно пробормотал я. И оглянулся, чтоб выяснить как много вокруг свидетелей моего постыдного поведения. И едва сдержался, чтоб кроме как легким движением брови не выдать свое удивление тем обстоятельством, что в кабинете императрицы никого, кроме нас и доверенного секретаря Никсы, добрейшего Федора Адольфовича Оома не оказалось.
- Берите же, Герман, - нетерпеливо качнув документом, кажется, более мягко напомнила Минни. - Сейчас я не стану передавать вам, мой рыцарь, все бумаги, что оставил для вас Он…
Она запнулась, прикусив губу. Сколько же раз я пребывал в восхищении от ее умения владеть собой! Ныне она тоже справилась с накатившими чувствами за какую-то минуту.
- Никса считал их очень важными, те бумаги. Но теперь вы должны прочесть это.
Ее руки дрожали. Я это понял, только когда вдруг выяснил, что и моя ладонь слегка вибрирует. После бессменного трехдневного бдения у постели умирающего, в членах совершенно не оставалось сил. На счастье мозг продолжал работать. Удивительно четко, механически, безотказно, эффективно.
Перевитым шелковой нитью грамотой оказался последний Манифест почившего государя. Им Николай Второй до исполнения наследнику престола шестнадцати лет, назначал Регентом Империи свою супругу, Ее Императорское Величество, императрицу Марию Федоровну.
Вполне ожидаемо и совершенно невероятно, хотя и чрезвычайно желательно, как мне тогда казалось. Дагмар в курсе всех дел и начинаний Никсы, и ей не пришлось бы терять время на ознакомление с положением дел в Империи. Это, во-первых. А во-вторых, если бы мне удалось сохранить за собой пост товарища Председателя Комитета министров по гражданскому управлению, ее регентство здорово облегчило бы жизнь. Уже и не вспомнить - сколько раз в наших с Николаем спорах по тому или иному поводу, императрица принимала мою сторону. Что, зачастую, и склоняло чашу весов в пользу предложенного варианта.