Правда, для того чтобы это осознать, мне пришлось сперва расколоть свою душу на части, а затем собрать ее вновь. Лишь оказавшись на самом дне, я ощутил, как же сильно хочу вернуться к Свету. Более того, я нашел в себе силы это сделать. Захотел обрести больше, чем Тьма или Свет по отдельности. Вернулся к началу. К границе. И подумал, что раз даже боги способны при желании и уходить в Свет, и спокойно возвращаться во Тьму, то, вероятно, эта привилегия принадлежит не только им. О чем и попытался намекнуть сегодня Лотию.
Кто бы что ни говорил, а свой путь мы выбираем сами, так что шансы сократить сроки заключения у него имелись. Для этого всего-то надо было впустить в себя капельку Света. Сделать шаг назад, к границе, и вернуться из той беспросветной Тьмы, в которую он погрузился слишком глубоко. Жаль, конечно, что до меня самого это дошло только сегодня, но лучше поздно, чем никогда, верно?
Тем временем отец Гон погасил свой огонек и посмотрел на меня совершенно по-другому. Уже без улыбки, без тени веселья во внезапно потемневших глазах. Но не успел я подумать, что, вероятно, в этот миг на меня смотрел не столько темный жрец, сколько его могущественный покровитель, как отец настоятель наклонил голову и едва слышно выдохнул:
– Владей…
Чем владеть и почему, спросить я уже не успел – мои мысли спутались, на какое-то время я почти перестал осознавать себя самостоятельной личностью. Но вместе с тем в моей памяти возникли картины недавнего прошлого, и я, как наяву, увидел те несколько мгновений, которые прошли между моим последним воспоминанием о Вратах и тем мигом, когда я умер.
На этот раз я видел себя со стороны и вовсе не ощущал себя Артуром Рэйшем. Мое понимание себя стало намного глубже, чем просто человека или мага. Я был… ну, можно сказать, что всем. Застывшим от мимолетной мысли смертным и одновременно богом, которому подвластно не только окружающее пространство, но и все, что в нем когда-либо находилось. Я чувствовал подступающий страх, но при этом излучал непоколебимую уверенность. Видел крошечную часть прежнего себя, которая была готова сражаться до последнего вздоха, и чувствовал несоизмеримую ответственность за то, что происходило вокруг.
А еще я увидел миг, когда огромные Врата выгнулись и с оглушительным звоном разлетелись на куски. То бесконечно долгое мгновение, когда неимоверное количество осколков сплошной лавиной рухнули на наши головы. Я видел, как между мной и ними сплошной стеной встала непроницаемая черная пелена, вся мощь которой сосредоточилась в моих подрагивающих от напряжения руках. И даже сейчас мог с трудом представить, каких усилий Фолу стоило