Другими словами, моей целью был не особо умелый ученик, который сидит максимально близко, иначе печать стала бы требовать больше жизненных сил. Нарисовать ее не стоило большого труда, так как в прошлом я делал это довольно часто. И вот он, идеальный вариант. Шоджи сидел аккурат передо мной и имел тот же вариант, что и у меня. Оставалось лишь верить в его уровень подготовки и благополучно заняться «кражей вражеской информации».
Спустя десять минут узор был вырисован чуть ли не идеально. Я незаметно отодвинул свою парту вперед и приложил левую ладонь на листочек, а правой еле заметно коснулся стула, на котором сидел толстяк. Нужен был лишь контакт с ним, а материал, из которого был сделан стул, имел отличную пропускную способность.
Закрыв свои глаза, я увидел неплохо расписанный лист с ответами Шоджи. Парень имел противный, но все же читаемый почерк. Быстро вычитав ответы, я убрал руку со стула, тяжело вздохнул и принялся выписывать все так, как делал это толстяк, периодически меняя некоторые варианты, дабы не подставить друга.
Осмотревшись, убедился в том, что никто ничего не заметил и снова коснулся стула приятеля.
Продолжалось это с полчаса. Я уже успел ответить на половину вопросов, как люди медленно стали подниматься со стульев и складывать ответы на учительский стол. Как оказалось, Шоджи уже успел сделать все, что смог, и тоже встал со стула, лишив меня способности дописать задание полностью.
Дольше сидеть в аудитории не было смысла. Так как сзади меня был Манабу, который явно не допустил бы моего вторжения. Он тоже встал со стула и пошаркал к преподавателю.
— Ребята, сдаем листочки, время вышло… — тихо сказала Мари, поднялась с задних парт и, изящно виляя тазом, дошла до учителя.
Тогда и мне пришлось встать. Мандраж охватил мое тело, я не был уверен, что перескочу порог, поэтому быстро положил лист на стол учителя и вышел вместе с последними учениками. Дверь аудитории закрылась, и мы остались сидеть в коридоре.
Ученики поначалу молчали, но затем стали активно обсуждать вопросы и то, как те на них ответили. Шоджи тоже подошел ко мне и прислонился на подоконник рядом.
— Я так волнуюсь… — сказал тот нервно. Мика тоже подошла к нам и взяла толстого за руку. — Мне кажется, у меня все неправильно…
— Тебе кажется… — сказал я, унимая странное ощущение волнения, которое явно исходило от Рорана. — Надеюсь…
— Да вы чего, р-ребята… — улыбнулась Мика. — В-вопросы же легкие были…
— Не нагнетай, Мика… — совсем поник толстяк.
Пока мы сидели, я поглядывал на часы и на рыжую, которая периодически бросала в мою сторону томные взгляды. Да, результаты экзамена, безусловно, были важны для меня, но разве это могло стать важнее собственной жизни?