Дети чутки. Елена Павловна судит по себе, по воспоминаниям из ранней поры своего детства. Всех подробностей в ее памяти не сохранилось, помнится только острое чувство, пережитое в ту, самую ранимую пору становления души. Сейчас ее мучает сознание вины перед малолетней дочерью. Ей мнится, что девочка догадывается, что не она любимица у мамы, ей отведено второе место после брата Мити. Но, невзирая на это, своего старшего брата Таня обожает, любит нежно и пылко, как бывают способны любить только дети. И столь же сильно, но как бы более робко, любит она свою маму, тянется к ней. Елена Павловна всеми силами старается не выдать своего предпочтения к первенцу, но у Тани развито подспудное чувство понимания, она улавливает тончайшие оттенки. Елене Павловне легче обмануть себя, чем крохотную Таню.
Она сама росла в такой же ситуации, рано осознав, что мать больше любит старшего брата Мишу, а к ней, к дочери, относится хорошо, ровно, бывает всегда справедлива, но не испытывает сердечного трепета, каким полнится ее чувство к старшему Мише. Елена Павловна так же хорошо помнит, что она никогда не завидовала брату — любила его страстно и сохранила это чувство до сих пор. Перед Мишей она всегда благоговела. Навряд ли он сознавал, что в материнском сердце ему отдано предпочтение: брат никогда не задумывался об этом — не было нужды. Задумываются обделенные, обиженные, а не обласканные, не осыпанные щедротами нежного внимания. Сестру он любил искренне и любит сейчас.
Теперь все повторялось в судьбе ее собственных детей. Елена Павловна не в состоянии принудить себя любить их поровну, как муж. Иван Артемович, если и уделяет больше заботы и внимания сыну, так не по причине излишней привязанности, а из практических соображений — Мите предстоит наследовать торговое дело.
Усадив дочь на колени, Елена Павловна гладила ее кудряшки. В ранние годы у самой были точно такие же локоны. Куда потом девались? Верно, обижаться ей не на что: волосы у нее густые, пышные, только что не вьются, как у брата Миши, хоть у него они заметно поредели, даже и залысины наметились, а все равно курчавые. А от ее детских кудряшек уже к тринадцати годам не сохранилось помину. Останутся ли у Тани? Сейчас, когда Елене Павловне приходили на ум эти мысли, ее пальцы машинально перебирали нежные локоны, а взгляд был обращен на Митю, и сердце разрывалось от нежности к нему.
«Господи, ну что я могу сделать! Нельзя мне порвать с Иваном Артемовичем, если я по рукам и ногам связана любовью к Мите. К детям», — поправилась она.