Насколько верна его мысль — сам Михаил Павлович убежден в своей правоте, — настолько неизбежен вывод: ныне прошло время накопителей духовных богатств — грядут времена расточителей, ибо людей совестливых и сильных духом становится все меньше. А пожиратели, не ведающие срама, плодятся подобно тараканам. И как тараканы, вольготней чувствующие себя в доме, где хозяева нечистоплотны и ленивы, бессовестные, бесчестные люди блаженствуют в обществе, в котором порушены нравственные установления, где воры и мошенники благополучно здравствуют, никем не осуждаемые и не презираемые. Суровые законы против них бессильны, поскольку законы оказываются в их же руках. Нужны не суровые законы, а строгие нравы. Напротив, потребность в безжалостных карающих мерах отчетливее всего свидетельствует о гнилости народов и государств, к ним прибегающих.
Столь мрачные мысли давно сложились в уме Михаила Павловича — думал он об этом постоянно. Он считал, что исправить такое положение способны только люди, наделенные необычайной нравственной стойкостью, твердые и непоколебимые, способные к самопожертвованию. Только они могут стать пророками, обличать мерзости, называть пороки своими именами и указывать путь очищения. Он горестью осознавал, что сам не рожден пророком, способен лишь быть стражем законности. Законы хоть и не излечивают больное общество, но препятствуют его окончательному растлению. Пророки придут! Они приходили во все времена, когда в них появлялась нужда: так было в древнем Вавилоне, так было в час краха Римской империи…
Сам он, в меру своих сил, будет служить на своем скромном посту. Пророками не становятся — пророками рождаются! Он не из их племени.
Ночью он на десять рядов обдумал, как ему вести себя. Сложней всего одурачить молодого парня, чтобы у того не закралось и тени подозрения.
Утренний мороз бодрил и прояснял мысли. Подходя к конторе, он чувствовал себя способным довершить задуманное без огрехов.
Увы, все пошло насмарку. Мирошин переусердствовал. Наверное, из добрых побуждений. Отчасти в случившемся виноват сам Михаил Павлович. Не следовало посвящать околоточного в свои планы, а он обмолвился, что хочет завербовать осведомителя. И уж коли так вышло, что проговорился, так следовало посвятить Мирошина — раскрыть ему замысел до конца.
Околоточный самолично принялся обрабатывать задержанных, поочередно предлагая им сотрудничать с полицией. В два счета добился согласия замухрышечного мужичонки, на которого и метил помощник пристава.
Утром, младенчески гордый собой, победоносно сияя улыбкой, Мирошин известил своего начальника, что дело исполнено, осведомитель заполучен.