— Не верю, — упрямо стоял на своем Иван Артемович. — Теперь тем более. Знай я раньше, что у вас подвизаются такие, как ты, за версту бы обошел.
— Ну вот, — нервно рассмеялся Виктор. — Нельзя же из-за ревности…
— Мне и прежде-то, — прервал его Иван Артемович, — в голову не приходило ревновать к тебе. К неудачникам не ревнуют. Ты — неудачник. Оттого и зачислил себя в революционеры — думал там отыграться. Ан нет! Ты же вечный неудачник.
— Тоже мне… психолог. Нам бы с тобой не тут беседовать.
— Так выйдем. Хоть на Ангару. Кстати, у меня и пистолеты есть. Настоящие, дуэльные, из таких еще во времена Лермонтова стрелялись. Даю слово, не промахнусь, хоть и нет навыка!
— Дуэль предлагаешь? — рассмеялся Виктор, этаким мерзким, ехидным смешком, от которого Елену Павловну покоробило: точно так иногда смеется Иван Артемович.
— Уметывайся! — Едва сдерживаемая ярость прозвучала в голосе супруга. На одно мгновение Елене Павловне даже почудилось, что это произнес не он, а кто-то третий, до этого молчаливо присутствующий там.
— Дешево же ты хочешь отделаться. Да если бы мы и вышли с тобой на лед, как два идиота, и ты бы укокошил меня из своего антикварного пистолета, так денежки с тебя все равно спросятся. Будешь артачиться — в полиции станет обо всем известно. Ты ведь не мальчик, знал, на что шел. Лишнего с тебя не просят — только долю с дохода, который тебе же помогают получить.
— Я и без вашего посредства доходами не обижен.
— Зачем же впутался?
— Ты в карты играешь?
— Избави бог.
— Тогда тебе не понять.
— Нервы пощекотать захотелось?
— Ничего ты не понял! Думаешь, риск в том только — попался не попался? — Теперь уже Иван Артемович смеялся приторно ехидным смехом.
— Ну что ж. Своего ты достигнешь — нервы тебе пощекочут. Это я обещаю! — Пригодин цедил слова сквозь зубы, а Иван Артемович продолжал заливаться почти беззвучным смехом.
— Вон! — Выкрик был столь неожиданным, что поначалу Елена Павловна снова не узнала голос мужа.
Опять гулко прозвучали шаги и скрипнула отворяемая дверь. Должно быть, Виктор на мгновение задержался:
— Пожалеешь, Ванечка. Еще как пожалеешь, — издали донеслись его слова, и дверь захлопнулась.
— Врет, все как есть врет, — бормотал Иван Артемович, зачем-то выдвигая столешницу, слышно было, как она стучала. — Нету других. Нету! Кто бы стал с таким дураком путаться.
Быстрые шаги Ивана Артемовича встрепинули Елену Павловну: она поспешно затворила шкаф, вышла из каморки и скрылась у себя в спальне. И только тут вспомнила, что забыла запереть замок и положить ключ на место, он так и остался торчать в замочной скважине. Но возвращаться не стала. Не Ивану Артемовичу судить ее за бесчестье.