«Контрабандист с великосветскими манерами!» — мысленно воскликнула Елена Павловна.
Теперь она знала, что обречена на бессонную ночь. Разрешить задачу, как ей поступить завтра, было не просто.
Через окна, облепленные изморозью, в спальню проникал голубоватый отсвет, но такой слабый, что различить позволял лишь сами оконные проемы. Темнота казалась густой и вязкой. Елена Павловна откинула одеяло, опустила ноги на мягкий коврик из рысьей шкуры, нащупала подле кровати ночные туфли. Осторожно мелкими шагами, чтобы не ушибиться обо что-либо, приблизилась к окну. От куржака, намороженного на стеклах, веяло холодом. Один угол нижней стеклины не был затянут ледяным наростом, Елена Павловна прильнула к нему, пытаясь хоть что-то различить за окном. Ветер теперь не завывал, как было с вечера, а лишь горестно всхлипывал, изредка порывами прорываясь между домом и стеной каретного сарая. Не сразу, а лишь когда глаза приноровились, увидела кровлю лабаза, отстоящего от дома не далее чем на три сажени, и снежные вихри, которые беспрестанно клубились над нею. Больше ничего, сколько, ни силилась, ни напрягала зрение. Стоят ли сейчас в глубине сарая злополучные возы с контрабандным чаем? Из разговора, подслушанного ею, уяснила лишь одно: ночью их тишком должны вывезти со двора и то ли переправить на Глазковскую сторону по льду через Ангару, то ли перепрятать в другое место.
Хотя она ничего не видела, но ей до яви мерещились возы с сеном, для надежности от любопытного глаза накрытые сверху мешковиной. Неудержимая отчаянная мысль овладела ею: немедля, сию же минуту удостовериться, что все это правда, или же свободно вздохнуть полной грудью, убедившись, что возов с контрабандным чаем в завозне нет, она просто неверно истолковала услышанное.
Шарясь в темноте, натыкаясь на вещи, которые сейчас не нужны, она все же отыскала свою лисью шубку и шаль, наскоро оделась.
В доме царила густая, сонная тишина. Казалось, вздумай она произнести слово, крикнуть, так ее никто не услышит — любой звук завязнет. На лестнице теплился свет ночника. В его трепетном мерцании проглядывали очертания зеркала в углу зала и два портрета на противоположной стене между оконными проемами. Лестничные ступени обозначались теневыми сгустками, Елена Павловна с опаской ступала на них, не выпускала из рук перила. Ни одна ступенька не скрипнула под ее ногами.
Еще не дойдя до двери в задние сени, по полу ощутила морозную тягу. Леденящие струи завивались снизу, холодя ноги. Обулась она наспех, на босу ногу.
Наружная дверь насилу подалась и захлопнулась позади нее с тугим стуком. Из-за угла дома к ней беззвучно кинулся дворовый кобель, которого на ночь спускали с цепи. Страж он был добросовестный, надежный.