– Хорошо, – сказала она. – Я бы не хотела, чтобы ты ее продавал. Не к добру.
– Продавать коляску – не к добру?
– Да нет, сама она. У нее теперь плохая энергетика, аура, как хочешь называй. Не надо ее никому передавать.
«Я же не верю в приметы, – подумала она. – И Патрик не верит. Но я все равно не хочу, чтобы этой коляской кто-то пользовался, и видеть ее тоже не хочу».
Патрик кашлянул.
– Ну, она все равно понизу была вся в грязи. Пятна остались. Никто не стал бы за такое платить.
Они прогуливались в тени величественной старой усадьбы. Медсестра была слишком далеко, чтобы их услышать. Пожалуй, сейчас самое время обсудить, что нужно будет сделать, чтобы вернуть мальчиков.
– Патрик, я…
– Милая, можно я первый? Мне надо тебе кое-что сказать, – перебил Патрик. – Помнишь, когда Рути приходила и мальчики расплакались? Я знаю, было очень похоже, что они что-то там говорят…
– Да.
– Но ты ведь не думаешь, что они на самом деле разговаривали? Нет, было похоже, я не спорю, но это же не по-настоящему. Ты ведь понимаешь, да?
Лорен ничего не ответила. Она остановилась, посмотрела ему прямо в глаза. Нерешительно улыбнулась, тут же отвела взгляд. Ровно секунду была уверена, что расплачется, но затем сделала глубокий вдох и улыбнулась снова, на этот раз более уверенно. Что ж, значит, придется справляться с этим в одиночку – как и со всем остальным.
– Конечно, я это понимаю, глупыш. Им же всего месяц, они еще не говорят.
Патрик притянул ее к себе и крепко обнял. Затем, отстранившись, улыбнулся, заправил ей за ухо выбившуюся прядь волос.
– Месяц и неделя, – сказал он. – Почти. Кажется, уже так долго, как будто они всегда у нас были.
– Время сейчас ощущается совсем по-другому. Не так, как раньше.
– Ага, – согласился Патрик, хоть и не слишком уверенно.
Какое-то время они молча шли по мягкой траве к ограде из проволочной сетки, сквозь которую можно было увидеть долину. Оба смотрели в спину медсестре, неутомимо толкавшей коляску под палящим солнцем.
– Как думаешь, что будет с этой девушкой, Наташей?
– Не знаю, – сухо ответил Патрик. – Думаю, ей предъявят обвинение в похищении.
– Если это действительно была она. Но я до сих пор не понимаю, как это возможно…
– Ну, если бы ты была с ней знакома, – сказал Патрик, – легко могла бы себе такое представить. Она чудовище.
– Если подумать, то какая разница, чудовище или нет. Это же моя обязанность – присматривать за ними, защищать от опасностей. Если бы я тогда не заснула, вообще ничего бы не было.
– Не вини себя, любимая. Тебе было так тяжело. Нельзя мне было заставлять тебя выходить из дома. Прости.