– Да ну брось, Харпер. Это ведь не просто самоубийство? С каких пор полиция перекрывает дороги и эвакуирует людей из здания ради какого-то там прыгуна с крыши? Я, по-моему, и саперов видела. Вы что, думали, у него бомба?
Харпер накрыла диктофон ладонью.
– Прощу прощения, но мне больше нечего рассказать. Мы даже имени его еще не знаем.
Эми вновь закатила глаза, выключила диктофон и убрала его в сумку, но так и осталась стоять рядом с Харпер, уперев руки в бока.
Мимо проехала машина, пассажир таращился на них с заднего сиденья, по-рыбьи выпучив глаза. Дорога уже была свободна – пожарные час как уехали, патрульных машин почти не осталось. Строго говоря, с тех пор как увезли тело, смотреть тут было особенно не на что, но это, конечно, никого не останавливало. Люди вообще любопытные – им подавай историю во всех пикантных подробностях, чем пикантнее, тем лучше. Как раз для этого и нужна Эми – выкапывать эти самые подробности и делиться ими с общественностью на страницах «Шеффилд мейл». На ее беду у Харпер в этот раз рот на замке, только Эми это вряд ли остановит – изобретательности ей не занимать. В этом Харпер успела уже не раз убедиться с их первой встречи – в Аттерклиффе несколько лет назад, когда там обнаружили тело неизвестной женщины. Причину смерти установили не сразу, убийство было одной из версий. Эми явилась на место происшествия со своим неизменным блокнотом, размахивая налево и направо журналистским удостоверением. По замусоренному переулку ей пришлось буквально продираться в совершенно не подходящих для этого туфлях на каблуках. Вскоре выяснилось, что погибшая женщина была наркоманкой и умерла от случайной передозировки героина, но ее личность установить так и не удалось. При ней нашли только серебряную подвеску с кулоном в форме сердца. Кошелек и телефон ее кто-то забрал, а подвеску оставили – скорее всего, из-за необычной гравировки: такую вещь даже на черном рынке сбыть непросто. На обратной стороне кулона стояли дата и имя: Холли-Мэй.
В списках пропавших без вести никого с таким именем не значилось, а у полиции не было лишних ресурсов, чтобы бросаться расследовать каждую случайную ненасильственную смерть, поэтому, как только пришел отчет от патологоанатома, детектив-инспектор снял Харпер с этого дела. Погибшую бы так и не опознали, если бы через неделю Харпер, все еще возмущенная тем, что у нее забрали дело, не столкнулась с Эми на месте другого преступления.
– Мне не дают вести расследование, мол, финансирования нет. Издевательство какое-то. Теперь тело так и будет лежать в морге до скончания века.