– Хватит, повоевали – теперь уже и не стыдно возвратиться домой с такой-то добычей! Любо! Собираемся домой! – кричали убелённые сединой бояре и люди из ближней княжьей свиты.
– Так неправильно! – Ударил по столу ладошкой герцог Эстляндии. – У нас есть договор, по которому новгородские дружины пойдут освобождать Ревель. За это король Вальдемар Победоносный был готов уступить Нарвские земли и остров Котлин!
Военный союз трещал сейчас по швам…
– А что бы Андрею Ивановичу не идти дальше вместе с союзным датским войском? Он же и сам вот только недавно похвалялся и убеждал всех, как нам нужен был этот поход! – перевернул слова Сотника ближний княжий боярин Прибыслав. – Так вот пусть он и идёт теперь брать столицу Эстляндии вместе с союзными нам данами. И тогда наш договор будет с королём формально соблюдён. Андреевская рать ведь по своей сути представляет здесь и сам Великий Новгород!
«Шах и мат! Вот так вот тебя и переиграли эти придворные интриганы, – отчётливо понял сложившуюся ситуацию Андрей. – И похоже, что именно теперь-то у меня дороги назад уже и нет. Как миленький пойдёшь воевать, исполняя высшую княжью волю. Да-а, патовая ситуация», – думал Андрей.
Через три дня первой на восток уходила княжья дружина – Михаил спешил в Чернигов. Вслед за ним по той же дороге потянулось и войско новгородских находников с потрёпанными дружинами от ижоры и воти. Все они были нагружены вьюками и обозами с добычей, взятой с грабежа крепости.
Возле Нарвы оставалась полуторатысячная Андреевская бригада с тремя сотнями ушкуйных команд, тысячное датское войско и четырёхсотенная дружина виронцев. Это было более чем трёхтысячное войско, сопоставимое по численности с Ливонским. Но численного перевеса над врагом, как прежде, у него уже не было.
В крепости осталась сотня черниговских воинов и три с половиной сотни раненых, сотня из них была из Андреевской дружины. Сто двадцать человек, павших в битве и умерших в первую неделю от ран, похоронила бригада в большой братской могиле.
На запад! Союзные рати уходили на запад в сторону небольшого городка Раквере, или, как его ещё называли эсты, Тарбапеа[17]. Здесь, около реки Сымеру, ливонцы зализывали полученные ими под Нарвой раны и пополнялись новыми воинами, готовясь к боям.
Глава 9. Битва при Раквере
– Вот, Родион, тут у них латная кавалерия вот в этом лесочке располагается, ну а там, правее, пехота свой лагерь разбила. Ещё чуть дальше у болотины – их ещё отсюда не видно – стоят то ли ливы, то ли латгалы, их так просто не разберёшь, – объяснял расположение вражеских сил взводному командиру звеньевой Лютень.