– А-а, – усмехнулся Родька. – Да, было дело, чуть было всех вас на свои пики тогда не подняли эти даны. Может, и нужно было им дать это сделать. Глядишь, и не стояли бы сейчас вот перед вашими копьями! – и потом снова ответил на плохом немецком: да, он помнит этот бой, они помогли тогда своим союзникам.
– О да, мы были тогда союзниками, – подтвердил рыцарь. – Услуга за услугу, вы можете быть свободными, русские. Курт Майер – благородный человек и не любит оставаться в долгу. Но не попадайтесь мне более! – Немец резко развернулся и с помощью оруженосцев тяжело забрался в седло.
– Lass uns gehen! Es ist eine Ehrensache![20]
Стальные жала копий пропали, круг распался, и сотня конницы, набирая скорость, скрылась из виду.
– Что это было, командир? – спросил подпрапорщика бледный Лютень. – Мы все здесь уже с жизнью попрощались, думали, успеть хотя бы по одному немцу с собою на тот свет забрать.
– Да знакомого одного встретил, – усмехнулся Родька. – Вперёд, братцы, быстрее за нашими, они, небось, уже за пару вёрст отсюда убежать успели. Скоро по нам тризну справлять будут.
* * *
– Нам противостоит трёхтысячное войско ливонцев, – рассказывал общий план битвы начальник штаба бригады Филат. – Из них более тысячи – это латная рыцарская кавалерия и около трёх сотен лёгких всадников от союзников. Ещё пять сотен союзников от ливов и латгалов составляют плохо вооружённую пехоту, остальная тысяча с лишним воинов – это немецкие тяжёлые пехотинцы. Наши силы примерно равны немцам. У нас, с подошедшими от короля Вальдемара по морю подкреплениями есть шесть сотен латной датской кавалерии, восемь сотен нашей бригадной конницы, из которых полторы сотни – это лёгкие степняки, ну и все остальные силы – это пехота, пластуны и розмыслы. Из пехоты: более трёх сотен тяжёлой датской, семь сотен нашей, три – ушкуйников Редяты, и четыреста – лёгких виронцев. Как видите, перевеса нет ни у кого. Думаю, что это понимают и сами немцы. Учитывая местность, на которой встал враг, думаю, что он будет атаковать нас своим клином, это ведь их излюбленный приём. По бокам у наших ратей обширные болота и топкие низины, коннице в обход или для обхвата и удара в тыл не пройти. Поэтому грядёт жестокое встречное сражение. Потери при таких прямых схватках бывают огромные, даже при абсолютной победе мы можем потерять очень много своих воинов. Нужно продумать, что же тут нам можно предпринять.
Последовало долгое обсуждение. Герцог был уверен в своих воинах.
– Мы остановим этот железный клин немцев, нам не привыкать принимать их на свои копья. Тем более что у нас есть теперь русские самострельщики, которые его срежут, а мы уж потом его и добьём!