– Я! – крикнул Петька и выбил из своей бойницы арбалетчика на правой башне.
Круг стрелкового звена замкнулся, и в свою бойницу выставил уже перезаряженный самострел Митька.
Буквально минут за десять со стен было выбито две сотни защитников, а из прислуги скорпионов уцелели лишь единицы. Обороняющие крепость были готовы отбивать штурм, но его всё не было, и они становились лёгкой мишенью для русских стрелков. Наконец наступил момент, когда ни один из защитников не смел даже высунуть голову, не рискуя получить в неё болт.
Вновь на южном и восточном рубежах повисла тревожная, натянутая как струна тишина. Две противоборствующие стороны затаились.
– Внимание! – раздался голос заместителя командира бригады Тимофея. – Все делимся на три смены. Две отдыхают, а одна стережёт немца. Обед доставят прямо сюда, в укрепления, после него подойдут онагры, и здесь будет опять жарко. Так что никому не расслабляться, всем держать цель и не давать немцам даже головы наружу высунуть!
Стрелки разделились: треть из них караулила врага, а остальные пока отдыхали. Изредка хлопала тетива луков или щёлкали самострелы. В основном били они безрезультатно. Наученные горьким опытом, ливонцы предпочитали не высовываться. И всё же любопытные изредка находились, и то там, то здесь слышались крики боли и ругательства. Время от времени стрелы всё же находили своих жертв.
Прямо в котлах принесли горячий обед. Осаждённые, заметив движение и суету внизу, резко всполошились, но восемь сотен стрелков их очень быстро успокоили, и на стенах опять стало тихо.
– Hey Hans! Geh essen! Geh, geh, Mittagessen! Wir haben gegessen, jetzt sind Sie dran. Keine Sorge, wir werden hier Wache halten![25] – издеваясь, прокричал «полиглот» Мартын и облизнул деревянную ложку.
В ответ со стен послышалась ругань и угрозы.
– И чего бранятся-то? – Пожал плечами Мартын. – О них же, бедных, волнуюсь, мы-то вон поели, а они-то, сердешные, как же?
Вскоре со стороны лагеря показались медленно подкатывающие онагры. Их огромные туши толкали со всех сторон десятки человек. Орудия грохотали по неровностям поля и громко скрипели, но всё-таки продолжали двигаться к стенам. Над стенами и в бойницах крепости опять замелькали головы, и снова защёлкали самострелы и луки. Наконец расчёты установили онагры чуть позади защитной линии, и их тут же начали прикрывать смоченными водой щитами и плетнём.
– Булыжником заряжай! – отдал команду Ильюха, и орудийная прислуга начала натягивать рычагами торсионы, а в ударные пращи вставили большие камни. – Прицел на зубцы ставь! – и наводчики клиньями и шестами начали направлять онагры. – Бей!