– В большие селения не заходить! Держаться всем в кулаке, ночлег разбивать подальше от людей, – инструктировал эти отряды Сотник. – Приглядывайтесь ко всему, присматривайтесь, но сами в досужие разговоры ни с кем не вступайте. Для всех вы купеческие караваны из Суздаля с сильной охраной, ищущие зерно. Но зерна нигде нет, вот вы и возвращаетесь теперь пустыми домой. А люди, что вывозятся на санях, – ну а людей вы с собой прихватили за хорошую плату. Что уж вам, совсем пустыми, что ли, домой возвращаться?
Уходило в дальнюю дорогу девять отрядов. В каждом из них было по два десятка верховых воинов и по десять саней конных и оленьих упряжек.
Дозорные и рейдовые группы ушли по окрестностям ещё раньше. На всех подступах к усадьбе выставлялись теперь карантинные посты и засады. Десятки рулонов-штук чернёной и красной материи пошли на мелкую ленту, развешенную вокруг поместья.
– Чёрная смерть! Чёрная смерть между Яжелбиц, Крестцов и Лычково бродит! – понеслась весть по Деревской пятине, а потом и по всей Новгородчине. Люди этих мест стали бояться, всё непонятное и подёрнутое страшной мистикой казалось им опасным и пугающим.
Как и предполагалось, к декабрю месяцу у многих жителей сёл, хуторов, росчищ и погостов из окрестных пятин закончились последние запасы зерна, которые до последнего придерживали, ещё надеясь отсеяться весной. Но теперь надежды дожить до неё уже не было, а о посевах можно было и вовсе забыть. Многие начали забивать последнюю птицу и скотину. Оставалось ещё только вываривать до вонючей кашицы старые шкуры и обувь да пытаться продержаться хоть немного или же искать пищу там, где она должна была быть.
– В город, в город надо идти! – слышалось во многих избах причитание страдальцев. – Там монастырские подвалы глубокие, зерном доверху засыпаны в склянь! Там в крепостях на случай вражьей осады тьма зерна заготовленного есть! Там богатые купцы рожь на чёрный день припасли в своих огромных амбарах. Вот где можно продержаться до лета, чай, не звери они, не дадут православному люду вконец вымереть!
Первые партии «доходящих до конца» из окружающих поместье селений начали прибывать в усадьбу уже в конце ноября. Грязные худющенькие тела детишек, закутанные в рванину, принимались самыми первыми, за ними уже шли их родители. Всех их для начала кормили жидкой тюрей на курином бульоне, затем мыли, стригли и обрабатывали от вшей. Потом одевали в простую и тёплую одежду и заселяли в бараки-общежития. В каждой комнате дежурил посменно курсант воинской школы, следящий за состоянием новых жильцов, ибо санитаров на всех не хватало. Людей кормили и отпаивали горячим. Главным было дать им восстановить силы, всё остальное уже будет потом.