– А склады-то хоть остались с житом? Ведь много его завезли через Путяту Селяновича из германских земель, – спросил дядьку Василий.
– Да какой там! – буркнул ветеран. – Даже до осадного припаса, что в крепости хранился, злыдни уже добрались, а им и отдали всё, лишь бы толпу хоть как-то успокоить. Да всё равно надолго его не хватило, от силы на седмицу все угомонились, а потом всё опять по новой началось. Так ладно бы грабили и выносили пищу, ведь жгут всё то, что вынести с собой не могут, вот так и два амбара недавно на Владыковом подворье спалили. А может, и специально кто-то всё подпаливает, дабы тем самым волнения побольше сотворить. Не ведаю я того, не знаю. Мы ведь со стариками безвылазно уже два месяца тут оборону держим, – и он кивнул на троих седых ветеранов, сидевших вместе с остальными за большим столом.
– И кому это выгодно может быть, дядька? – Внимательно посмотрел на него Василий. – Ты говори, вижу же, что есть у тебя какие-то мысли.
– Ну, есть, – нехотя признался Аким. – Только то думки мои, их ещё ведь проверить бы нужно.
– Проверим, не сомневайся, – заверил его командир эскадрона. – Не зря же мы сюда пришли. Ты говори, Васильевич.
– Ну что говорить, похоже, что рука сторонников Внезда Водовика и Бориса Негочевича власть в Новгороде под себя прибирает. Их люди во всех этих сварах участвуют и на торгу да на вече народ мутят.
– Нда-а, – протянул задумчиво Василий. – Эти двое ни перед какой кровью не остановятся, лишь бы из-под Ярослава верховную власть выбить. Это теперь получается, что и его детям опасность грозит. Фёдор и Александр – мальцы совсем несмышлёные, а оставленные с ними при княжичах воевода с тиуном совладать с огромной толпой точно не сумеют. У них ведь только лишь одна сотня есть охранная. Там ещё и наш Ильюшка с ними, надо бы, Митяй, с братом поговорить, что он сам-то расскажет? Сможешь ты его найти и вызвать к нам сюда?
– Сделаю. – Кивнул Митяй. – Завтра же к нему пойду.
– Не пойду, а пойдёте! – Нахмурился Василий. – Проход за пределы этой улицы по одному я запрещаю! Тем более на конях. Нечего здесь народ дразнить! Они уже и так вон всю скотину у себя в посадах подъели, а ради лошади и перед одним вооружённым воином их ничего не остановит, его вон прибьют втихую, а коня разделают. Всё! Все переходы – только в броне и оружно, не менее чем звеном! Сотники! Доведите мой приказ до своих людей!
– Есть, господин поручик, довести до людей передвижение звеном и оружно, но без коней! – встали, повторяя приказ Василия, три его сотенных командира.