Плохиш Том валялся на траве, позабыв о придворном этикете.
– Есть такое, – подтвердил он.
Габриэль сел рядом с ним. К нему присоединился Кронмир, а потом Мортирмир и герцогиня. С этой точки открывался вид на десять миль вперед.
– Ифрикуанцы вчера сражались, – заметил Кронмир. – Короткая стычка, но Пайам говорит, что воля обратилась на них.
– А мы отстаем на два дня.
– Сегодня мы не потеряли нисколько времени, – мрачно возразил Том.
– Ты отлично справился, и ребята тоже, – согласился Габриэль. – Иногда я просто остаюсь вашим капитаном. Передай всем, что они хорошо дрались.
– Скажи, а, – просиял Том. – Как по писаному все.
– Да. Но завтра будет по-другому.
– Войска герцога подготовятся лучше. Выделят группы прикрытия. Будут удерживать каждый окоп. Скольких мы потеряли сегодня? – спросил Майкл.
– Филипа де Бозе, – ответил Том.
Минуту помолчали. Он был одним из лучших поединщиков в войске.
– Шестерых мечников. Десяток стрелков. Хью Корса. А я‑то думал, он бессмертный.
– Господи Иисусе, – прошептал Кронмир.
– И это была легкая победа. Скорость и решимость. – Капитан нахмурился. – Пять таких боев – и мы потеряем кого-то из командиров. Изюминку или Тома. Или меня. Не нравится мне все это.
– Вы всех солдат знаете по именам? – спросила Жизель.
– Стараюсь, – удивился император.
– Их смерти ломают вас. Солдаты должны оставаться безымянными.
– Примерно как вы остаетесь безымянной для герцога? – с отвращением спросил он.
– Понимаю, о чем вы. Но все же я права.
Ночью окапывались. Утром на окопы напали, но быстро отступили.
Собирались медленно. Это было неизбежно: слишком многие сражались накануне. Ныли мышцы, и горели раны. Доспехи причиняли боль усталым людям.
– Давайте держаться как можно ближе к реке, – решил император. И армия выдвинулась. Поздно, но строем.
Вардариоты очистили путь в долину, нашли еще два цветных флага там, где предполагалось делать укрепления, – крестьяне не явились. Всадники проскакали по холмам, сея ужас, и привели обратно горстку пленников, в том числе Антонио, второго сына герцога, которого подобрали на дороге. Он знал, что уже состоялась битва.
Пройдя двадцать миль, снова окопались.
– Скажи Пайаму, что мы задержимся на шесть дней, – велел император Кронмиру.
Мастер Никомед подал ему серебряный кубок с вином. Габриэль вел себя так тихо, что Бланш боялась.
– Ненавижу опаздывать, – сказал он ей.
Походная кровать напоминала отдельную палатку внутри шатра и давала иллюзию уединения.
– Отправлю тебя и Кайтлин назад в Венику.
Она молчала.
– До Тьмы день-два пути. А там… я говорил тебе о Хелевайз и одайн. Бланш жалобно кивнула. Но молча. И сжав зубы.