Сергеев дал ему выговориться, спросил:
— Почему вы отклонили столь лестное предложение?
— Причина ерундовая, мне надо работать. Если мне тридцать пять, это еще не основание считать, что я могу не торопиться. Заседания, совещания, обмен мнениями, доклады, содоклады. Второго июня надо лететь на три дня в Женеву. Работать когда? Я получил лабораторию не за красивые глаза, между прочим. — Соколовский остановился перед Сергеевым, вдруг выпалил: — Уберите, пожалуйста, вашу трубку! Черт возьми, вы же не Шерлок Холмс!
Сергеев вынул изо рта трубку, довольно оглядев ее, зажал в руке.
— Вы намного опередили своих зарубежных коллег? — спросил он.
— Приблизительно на год! — Соколовский склонил голову. Вдобавок к несолидному возрасту и картавости у него на затылке хохолком топорщились волосы.
— Доктор, можно закурить? — спросил Сергеев.
— А если нельзя?
— Я не буду.
— Курите. Конечно, курите. У меня есть друг. — Соколовский заулыбался. — Он всегда спрашивает разрешения курить, я всегда не разрешаю, тогда он говорит: «Ладно», — доктор махнул рукой, и Сергеев узнал жест и интонацию Зверева, — и закуривает. Курите, Олег Николаевич, я пошутил.
— Спасибо. — Сергеев подошел к сейфу, давая понять, что разговор окончен.
Соколовский смутился, он обычно смущался, когда кто-то говорил пошлость или разрешал себе нетактичный поступок. Он взял письмо Догерти, бросил его в стол. Теперь приглашение было ко всему еще и нелепым. Вопрос не в том: хочешь или не хочешь? Теперь просто не пустят. Не дай бог, заподозрят, что сам у себя украл пробирки? Ну, это уж совсем глупость, он же все держит в голове. За границу сейчас точно не пустят. Будут проверять.
— Сколько человек в вашей лаборатории? — спросил Сергеев.
Соколовский нахмурился, стал считать, загибая пальцы.
— Старший научный, четверо младших научных, три лаборантки, препаратор, она же уборщица. Вместе со мной — десять.
— Кто понимает значение проводимых опытов?
— Ануфриев, старший научный сотрудник. Он сейчас в отпуску.
— Кто еще?
Соколовский задумался, нерешительно ответил:
— Мальцев… Виктор… может догадываться, он мальчик любознательный.
— Лаборантки?
— Нет, — твердо ответил Соколовский.
— Из какого помещения Калякина переносила пробирки в ваш кабинет?
— Из большой лаборатории, первая дверь направо.
— Пойдемте в лабораторию, Михаил Аркадьевич. — Сергеев первым двинулся к дверям. — Возможно, все не так плохо, как вы себе представляете.
Соколовский вздрогнул, с надеждой взглянул на майора. Может, не зря он курил трубку?
В лаборатории Сергеев выслушал рассказ Нины Калякиной, как она в пятницу все убрала в сейф, ключ сдала и расписалась в регистрационной книге.